— Господа? — не подумав, спросил я. Хотя какой Господь мог допустить такое…
К моему немалому удивлению, она не обиделась, не рассмеялась мне в лицо, а лишь очень тихо ответила:
— Нет. Я позвала другого. И тот, другой, откликнулся сразу. Я пообещала ему всё, если он даст мне возможность отомстить этим подонкам. Договор был заключён. Без бумаг, печатей, подписей кровью. А может, и нет, так как в тот день я уже пролила свою кровь… Он просто принял её в зачёт. Наутро я сняла с себя крест и оставила его в больничке. Теперь серебро непонятным образом жгло мне кожу…
— Что было дальше?
— Зачем тебе это знать? Ты ещё можешь уйти… Я не держу, и ты сам потом будешь презирать себя, если останешься со мной, такою…
Я молча поцеловал кончики её пальцев. Лана избегала смотреть мне в глаза. Её голос не дрожал, а на ресницах не замерли набежавшие жемчужинки слёз. Ничего такого уж супермелодраматического не было вовсе. Я просто чувствовал ожог её души всем сердцем, всей корой мозга, и это было так мучительно, что зубы начинали крошиться, и я опомнился, лишь почувствовав во рту солёный вкус собственной крови.
Уверен, что и она почувствовала это. Потому что через мгновение её язычок в долгом поцелуе жадно слизнул кровь с моих дёсен! Тогда я ещё не знал, что эту «влагу жизни» она пьёт ежемесячно, как вампир, платя за неё реальные деньги…
И куда теперь движешься ты, вверх или вниз?
Это понятия относительные, когда тебя ведут путём посвященных. Тьма держит всех нас в той или иной степени, посвящая в определённые знания. В любой религии человеку достаточно лишь веры, а мы — знаем…
Но истинно верующие способны творить чудеса, недоступные даже посвященным, — кивнул я. — Вспомнить хоть поединок святого Петра с Симоном-магом.
Симона держала в небесах та же сила, что держит и нас, — согласилась она. — Маги, колдуны, ведьмы и прочие посвященные сильны именно неверием верующих. Поэтому мы управляем вами. Прости за честность… Ты спрашивал о том, почему именно ведьмой? Ведьма — единственная из всех, кто может творить добро под маской зла. Мне часто приходилось спасать людей, снимать родовые проклятия, сращивать судьбы. Но за добром всегда следует наказание. Оно бывает разным, от чисто материальных потерь до грубой физической расправы. И дороже всего я плачу за наши встречи с тобой…
Головные боли от застарелого шрама времён Русско-японской войны всё более и более сводили меня с ума. Это была дурацкая дуэль, последствия которой я ощущал на себе до самой смерти. Быть может, именно эта боль и сделала меня тем, кем я стал…