Лана была изумительна в постели. Мне не с кем её сравнить, я и не пытался бы передать своим ограниченным словесным запасом всю ту невероятную бездну ощущений, которой она накрывала меня, словно морская волна, вылизывающая песчаный берег. Её хотелось всегда. В момент ожидания встречи, при первом поцелуе, в самом акте, после него, уходя домой, всю ночь дома, весь последующий день и так далее.
Пару раз мне в голову приходили мысли, что она меня просто заколдовала. Она, смеясь, отрицала это. Да и я сам отлично знал, что остаюсь рядом с ней по собственной воле. А любить ведьму и больно, и сладко, и страшно…
— Как ты выбрала путь?
— Это несложно. — Лана поудобнее улеглась у меня на плече, поднимая фужер с красным сербским вином, мой подарок. — Тебя находят. А потом предлагают выбор. Я довольно долго ходила в Наблюдателях.
— Что-то вроде послушника в монастыре?
Не совсем. Послушник точно знает, что его ждёт. Он либо будет принят в братство, либо его сочтут более подходящим для мирской жизни. А Наблюдатель не знает ничего. Он лишь смотрит на поступки Старших и пытается определить, к чему более лежит его душа. Но вмешиваться он не вправе, что бы ни увидел!
— То есть ты насмотрелась многого?
— Не иронизируй. Видеть смерть человека и не пытаться спасти — очень непросто. Меня провели всеми дорогами, пока я поняла свой путь…
Что ты выбрала?
— Угадай.
— Путь богини? — наугад бросил я, заранее зная, что промахнусь.
— Ошибка, — ровно подтвердила она, делая глоток. — Путь ведьмы.
— Ты ещё и колдуешь?
— Я делаю многие вещи, о которых ты не имеешь представления. Могу вылечить туберкулёз или рак, заглядывать в прошлое и будущее, могу снять родовое проклятие, поправить судьбу, спасти…
— А что ещё?
— Могу наслать болезнь, отнять мужчину, навести порчу, поставить барьер, убить. Последнее проще всего…
— Так ты чёрная или белая?
— Не знаю. Этого я ещё не решила. Мой выбор не предопределён, но, куда бы я ни качнулась, это не вернёт мне душу. Если я погрязну во зле, дьявол примет её с радостью. Если всю жизнь буду творить добро, то он заберёт её с вожделением. В любом случае он получит мою душу, так какой смысл ограничивать себя чёрно-белыми критериями? Разве так уж важно, какие обои в комнате, чистые или грязные, если сама комната всё равно сгорит в огне…
Лана сжала мои пальцы, и на мгновение в её голосе послышались рыдания. Я протянул руку, касаясь сё щеки. Кто бы говорил, что она выплакала ещё не все слёзы…
— Не вздумай меня жалеть.
— Почему?
— Ненавижу жалость. — Она тряхнула русыми волосами и пристально посмотрела мне в глаза. — Ты что, совсем не знаешь других способов привести женщину в чувство?