Огвур ревниво насупился, а полуэльф вдохновенно продолжил:
– Морды у всех на загляденье небритые, плечи – во, ручищи – толстые, почти как хвост у Эткина! Уж такие как обнимут…
– Кх-м! – собственнически напомнил о себе орк.
Ланс девически покраснел и потупился:
– А уж какие они смелые и терпеливые! – Полукровка эротично облизнулся, видимо намереваясь довести орка до инфаркта. – Всё вынесли, подчистую…
– Как «подчистую»? – оторопела я. – Да ведь в пещере золота – на двадцати телегах не вывезти…
– Всё вынесли, сердешные! – неторопливо вступил в повествование лирично-печальный Эткин. – Пинки от Ланса, затрещины, подзатыльники, оскорбления, а на закуску – мою воспитательную беседу с прологом, эпилогом, моралью и интерлюдией!
– Гы, терпилы недоделанные! – во всю глотку гоготал Огвур, самозабвенно хлопая себя по бедрам. – Так это разбойников следует в потерпевшие записывать, а не вас – садистов! Надо же, выдержали драконьи нотации. Ну Эткин, и зверь же ты все-таки!
Летун тонко улыбнулся. Я облегченно перевела дух:
– Эх, Ланс, Ланс! Не жалеешь ты моих нервов. Можно подумать, не мог все сразу толком объяснить!
– Так я и объяснял! – недоуменно взмахнул ресницами полуэльф. – Куда уж яснее-то?
– А вы, глупые, ничего не поняли, – ехидно добавил дракон. – А посему не фиг на умного пенять.
– Я умный, к тому же скромный, потому что такой красивый! – на полном серьезе подтвердил полуэльф.
Огвур гордо улыбнулся, намекая: глядите, люди добрые, какое я счастье немереное отхватил.
– А правда ли, что с возрастом мозговые извилины переходят в морщины? – ни к кому конкретно не обращаясь, вопросила я риторически вполголоса.
– Правда, – лениво зевнул Эткин. – Поэтому эльфы всегда так хорошо выглядят!
– Да-да, эльфы – самый красивый народ! – простосердечно сообщил Лансанариэль, совершенно не уловив подвоха, кроющегося в исходной фразе.
Я кусала губы, едва удерживаясь от смеха. Вот всегда бы так – вроде никого не обидели, а всем весело!
Что может быть приятнее теплого весеннего вечера? Правильно, только воскресный весенний вечер! Сложенный из березовых поленьев костер прогорел до углей. Огвур нанизывал на прутики ломтики натертой чесноком зайчатины и педантично раскладывал их поверх давно приспособленных для этих целей камней, установленных вокруг кострища. Аромат подрумянивающегося мяса поплыл над озером.
– Сейчас на наши шашлыки сбежится нехилая толпа симпатичных небритых грабителей! – доверительно сообщила я орку, развалившись на застеленных плащом мягких еловых ветках. – То-то Ланс порадуется.
– Да я этим симпатичным … повыдеру! – корча кровожадное лицо, рявкнул тысячник, даже не потрудившись подобрать определение поприличнее.