Заглянув в желоб, Тимофей нахмурился и покачал головой – уже не два ведра… Литров десять осталось.
Покусав губу, он оглядел ясное небо и далекий горизонт. Круг зримого им мира сверкал и переливался, но даже птица не оживляла пустыню воды и воздуха.
Покрутившись по автометеостанции, он стащил в кучу моток сухих водорослей и разложил сверху сорванные со стен скрутки пластмассовой облицовки. Выпустив из бластера слабый импульс, он поджег сигнальный костер.
Пластмасса затрещала, вверх повалил черный дым, удушливый и копотный. Ветра не было, и клубящийся столб возносился все выше и выше, медленно распухая и серея.
Устраивать пожар Брауну не позволили – растворились боксы, и наружу полезли шестиногие роботы. Быстренько проковыляв к очагу возгорания, киберы напустили пирофагу, и огонь погас. Стрекоча, машинки скрылись, а Тимофей вернулся на «стоянку».
Марина уже была там, она жарила рыбу, насадив тушки на шампуры из обломанных антенн. Девушка сидела на коленях, соблазнительно изогнув спинку, и Браун тут же пристроился сзади, обнимая врачиню за талию.
– Чем это воняет? – осведомилась Рожкова, принюхиваясь. – Будто горелой изоляцией…
– Это я сигнал подавал, – сказал младший смотритель, переводя ладони на Маринины груди и теребя пальцами твердеющие соски.
Врачиня прогнула спину и закинула руки назад, обнимая и прижимая к себе голову Сихали.
– Ты соблазняешь голодную девушку, – пожаловалась она.
– Рыба будет на десерт… – прошептал младший смотритель, захватывая губами мочку с маленькой сережкой.
– Я согласна… – промурлыкала Марина. – На{2/accent} меня…
Ближе к полудню стал подниматься ветер, он засвистел в антенных устройствах и решетчатых тарелках локаторов, поэтому стрекот вертолета Сихали различил не сразу. А когда услышал, «Анатра-Вертол» уже делала круг над «Моряком».
– Вставай, – бодро сказал Браун, шлепнув Марину по попе, – спасаться пора.
Он влез в комбинезон, накинул его на плечи, просунул руки в рукава. И все это время следил за вертолетом, медленно садившимся на площадку. Мощные струи воздуха сдули остатки костра и выплеснули воду из желоба, растрепали Маринины волосы. Девушка невозмутимо поправила левую грудь, уложив ее удобней, и застегнула мягкий распах.
Вертолет сел, и из кабины выглянула Наталья Стоун. Лицо ее было холодным и отчужденным. Зыркнув на Тимофея, Наташа высунулась из кабины и молча откатила дверь в задний отсек: карета подана.
Браун подсадил Марину и влез сам. Турбина тотчас же набрала обороты, геликоптер взлетел и, клонясь, потянул к юго-западу.
Тимофей устроился поудобней, но чувствовал он себя неуютно. Хозяйка ранчо упорно молчала и не оборачивалась, ну и младший смотритель не стал заводить разговор. Да и о чем – накручивал себя Сихали. Об измене? Кому это он, интересно, изменил? Наташе? А кто она ему?