И снова простор – перед катамараном распахнулась голубая лагуна. Вода была столь прозрачна, что чудилось – ее и вовсе нет. И не ползет «Онекотан» по земле, а парит над нею. По лагунной глади скользили паруса патрульных яхт, вдали зеленой полоской тянулся южный берег, а справа открывался порт – длинный пирс, по которому каталась башня киберпогрузчика с десятком сверхманипуляторов. Пять свешивались по одну сторону, пять по другую. Этакий киберспрут с громадными суставчато-коленчатыми щупальцами. Кучу денег на него угрохали…
Плавучая база пришвартовалась, и Наталья сошла на берег. Дома… Именно так она себя и ощущала – не с восклицательным знаком после хорошего слова «дом», не с точкой даже, а с многоточием. Говорят, что в дом, где живет одинокий мужчина, уют привносится лишь тогда, когда в нем поселяется женщина. Это правда. А что тогда сказать о доме, в котором проживает одинокая женщина? Там царит порядок, там присутствует уход, а уюта нет. Ибо создается он не просто так, а для кого-то. Для любимого мужчины.
Понятие семейного очага давно стало анахронизмом, ибо даже камины ныне строятся не для варкижарки или обогрева, а колорита ради. И функция женщины, как хранительницы очага, кажется надуманной. А зря. Семейный очаг незрим, но он согревает, когда две души делятся своим теплом, а два родных человека тянутся друг к другу. И как же холодно бывает одинокой, неприкаянной душе…
Рассеянно здороваясь с островитянами, высыпавшими на берег встречать китопасов, Наталья обогнула приземистый пакгауз и вышла на Главную улицу Вэйлхеда. Кривоватую – и единственную – улочку стискивали два ряда домов – стандартные постройки из литопласта или спектрогласса. Поселком Наталья гордилась – это был ее населенный пункт, на ее ИТО. Никто бы ей и слова не сказал, если бы она отказывала переселенцам – чешите, мол, отсюда, мой остров! Но отец со Станисласом были правы – так и веселее, и пиратам всяким отлуп давать куда сподручнее. К тому же бродяги, босяки всякие в Вэйлхеде не задерживались. Зато вон, Раш Джексон открыл свой «Грандотель», а Ли Цзинвэй держит магазин «Эмпориум». И еще куча салунов по обеим сторонам – пей, не хочу. Хотят! И еще как. Поселок служит центром притяжения для фармбоев, что держат вокруг ИТО кальмарные пастбища и планктонные плантации, для глубоководников-диперов, осваивающих абиссаль, для моряков и подводников, знающих такой транзитный пункт – «ИТО Витязя».
Стоун прошла по всей улице и свернула в кокосовую рощу. Дорога вильнула и вывела девушку к ранчо.
Это было овальное здание, трехэтажным прозрачным куполом вздувавшееся над пальмами. Еще шесть этажей уходило под землю.