А вот я другое видел. «Золотые» мёрзли в тундре, сходили с ума от мошки, мокли, болели, дохли, жрали одну интегропищу – для чего?! Чтобы лавки-базары вернуть? Чтобы снова взятки хапать? Лохов разводить и рэкетом баловаться?
– В учебниках выделено жирным шрифтом: чтобы остановить прогресс, – медленно проговорил Тимофей.
– Прогресс?! Это ТОЗО – прогресс? А ты знаешь, чем сейчас Афросоюз зарабатывает? Хантингом! Миллионы парней, одуревших от безделья, рвутся в саванну, чтобы толпой поохотиться на слонов и прочих антилоп. Это хантинг – прогресс? Мы тут Дикий Запад развели, а они там, в Африке своей, вообще до пещер скатились! А легализованная проституция? Все эти суперлупанары и бюро обслуживания? А гладиаторские бои? Ни хрена себе прогресс! Правильно мне один золотогвардеец говорил – устроят политики всемирную халяву, и выродится человечество к хренам собачьим! Вот они чего не хотели! А мне каково теперь, героическому защитнику Большой Кормушки?
Выговорившись, Боровиц смолк. Засопел смущенно.
– Думаете, легко мне Ханькины выходки терпеть? – Голос Станисласа передавал хмурость и неловкость. – Страха во мне нет, я свое отбоялся. Жалко мне ее. Прошелся по ней этот хренов прогресс так, что места живого не осталось. Сын у Ханьки есть, от первого брака еще, Пьер. Спился совершенно, говорящим животным стал, тупым пожирателем пойла и корма. Дегенерат полнейший, даже к сексу его не влечёт…
Ханька плачет по ночам, всё надеется, что у Пьера в башке просветлеет, что он снова очеловечится. Раньшето он нормальным парнем был, хоть и раздавахой – жил нараспашку, для друзей на всё готов… Эх-хе-хехе… Иногда она меня до того выводит, что я на всё плюнуть готов и уйти! А подостыну, и опять мне ее жалко… Как я эту дуру несчастную брошу? – Посопев в микрофон, сегундо сказал деловито: – Ни фига не видать. Назер бы сюда, локатор этот… нейро… нейтри… Ну, этот, что всё насквозь!
– Стан, – спросил Браун вкрадчиво, – а скажите… скажи мне, какова температура первичной рекристаллизации стандартного отражателя?
– Сто пятьдесят тысяч, плюс-минус три тысячи градусов. Ах, ты…
– И чего ж вы… ты… все деревней прикидываешься? Ты ж наверняка кончал Высшую школу космогации. Штурманский сектор небось? Или инженерный? В любом случае, такой предмет, как «Структура отражающих слоёв», был для вас… для тебя профильным.
Харин коротко хохотнул.
– Ладно, ладно тебе! – сердито сказал Боровиц. – Раскусил. Вычислил. С меня пол-литра…
Через час бешеной гонки стали попадаться кусочки свежей амбры, а еще часом позже впереди завиднелся стационарный плавучий остров овальной формы, дрейфующий на юг. Длиною с километр, в самом широком месте он раздавался метров на семьсот.