Но особенно запомнилась Варе поездка в Слободск с неделю тому назад. Перед ее отъездом к ним зашел Василий Степанович и попросил Варю передать два письма заводскому приказчику Хрулеву, уехавшему в, Слободск раньше с караваном железа на продажу. В письмах Пятов просил слободских купцов немедленно предоставить ему кредит под залог привезенного железа. Усаживая Варю в повозку, он сказал:
— Заставь Хрулева, Варя, обязательно добиться кредита, не давай ему покоя. Мне деньги дозарезу нужны, чтобы с заводскими нашими рассчитаться, третий месяц люди маются. Уж не посчитай за труд…
И Варя выполнила его просьбу. Правда, она отравила Хрулеву все удовольствие от поездки в город, где он рассчитывал погулять всласть, но добилась своего. Ее рассказ о поездке Пятов слушал внимательно, а под конец вдруг так крепко и нежно обнял ее, что она почувствовала, как закружилась голова; внезапно испугавшись чего-то, она тогда быстро выбежала из комнаты. Наблюдавшие эту сцену старик Першаков, Колесников и еще двое рабочих с улыбкой переглянулись между собой, а молодой чертежник почему-то покраснел и стал прощаться… Варя еще долго не могла успокоиться, ее тряс легкий озноб, щеки пылали и часто-часто билось сердце. В течение нескольких дней после этого случая она как-то боязливо и робко разговаривала с людьми, ожидая прочесть в их глазах осуждение или насмешку. Но с удивлением замечала, что знакомые рабочие, их жены и все ее подруги разговаривали с ней особенно мягко и многозначительно. А дома Варя стала часто ловить на себе задумчивый и любовный взгляд отца. Она в таких случаях молча обнимала его крепкую, морщинистую шею и чувствовала, как сладко и тревожно сжимается ее сердце.
И только сегодняшний вечер принес развязку.
Еще под утро, когда отец собирался на завод, Варя заметила в нем что-то необычное. Першаков поминутно энергичным движением расправлял пышные усы и, изменяя своей обычной сдержанности, суетился, помогая Варе. На прощанье он ласково потрепал дочь по плечу и путь дрогнувшим голосом сказал:
— Ну, доченька, пожелай удачи. Сегодня мы с Василием Степановичем вроде как именинники, ежели, не дай бог, никакой осечки не выйдет.
— А что такое, батя?
— После, доченька, после, — нетерпеливо махнул рукой Першаков и, сунув в карман кусок хлеба и две луковицы — обычный свой завтрак, поспешно зашагал в сторону завода.
Варя, стоя на крыльце, растерянно смотрела ему вслед. Ее окликнул проходивший мимо Воронов:
— Что ж ты, Варя, стоишь, беги на завод. У нас сегодня большой день. Я самолично небывалый прокат буду давать. Всю ночь с Василием Степановичем машину его испытывали. Вот только домой умыться и приодеться сбегал да обратно.