Каллисто (Мартынов) - страница 34

Все приняло прежний вид, но люди все так же стояли и молча смотрели на гладкую оболочку шара. Они не знали, что произошло, не знали, что представляет собой виденный ими цилиндр, но самый факт несомненно разумного действия, первое проявление жизни внутри корабля глубоко потрясло их.

Только через несколько минут они почувствовали себя в силах продолжить обход шара. Корреспондент с киноаппаратом вдруг начал ругаться и ударил самого себя кулаком по лбу.

— Шляпа! — бормотал он.

— В чем дело? — спросил Куприянов.

— Зазевался, как болван, и не заснял этого… ну, как его?..

— Это дело поправимое, — утешил его Куприянов..

Хотя то, что он сказал, было бессмысленно, но корреспондента почему-то успокоили его слова.

Обойдя шар кругом, они вернулись на то место, откуда видели появление цилиндра, и около получаса стояли там в ожидании, не повторится ли то же явление. Но ничего больше не случилось.

— Пошли! — сказал, наконец, Куприянов По мере того, как они удалялись от шара, их волнение проходило и разговоры становились оживленнее.

Куприянова неотвязно мучил нерешенный (и пока явно неразрешимый) вопрос о том, было появление цилиндра каким-нибудь сигналом, адресованным к ним или нет? Случайно ли он появился именно тогда, когда они проходили мимо? Или экипаж корабля намеренно сделал это, желая показать, что внутри находятся разумные существа? Если это был сигнал, то что он означает?..

Погруженный в эти мысли, он не слушал, что говорили между собой его спутники, как вдруг слова профессора Аверина дошли до его сознания.

— …взятие проб воздуха, конечно, обязательно для них, — говорил химик — Они не могут выйти из шара, не зная состава нашей атмосферы.

Куприянов даже остановился

— Ну, хорошо! — сказал он — Я согласен с вами, что это было взятие пробы воздуха. Но почему они сделали это именно тогда, когда мы были рядом?

Аверин удивленно посмотрел на него.

— Мне не пришло в голову, — сказал он, — что этот цилиндр и был как раз аппаратом для взятия пробы. Я говорил вообще. Пожалуй, вы правы, Михаил Михайлович.

— Они видели, что мы рядом, и сделали это. Почему?

— Может быть, сигнал…

— Вот именно, — сказал Куприянов. — Может быть, они хотели подать нам сигнал.

— Если так, — сказал Смирнов, — то у них должно было остаться плохое мнение о нас. Мы стояли разиня рот…

Манаенко засмеялся. Куприянов недовольно посмотрел на него. Привычка этого человека смеяться, когда не следовало, раздражала его. Он ничего не ответил Смирнову и быстрым шагом пошел к лагерю.

Широков встретил их у первой палатки.

— Ну что? — спросил он. — Как?