Во время этой сбивчивой и путаной речи Козловский внимательно и серьезно смотрел прямо в глаза астронома.
— Вы хорошо сделали, что пришли ко мне, — сказал он. — Я ждал вас. Я не устал, а нарочно ушел, чтобы дать вам возможность прийти ко мне. Говорите! Здесь нас никто не услышит.
— Вы ждали меня? Значит, вы тоже заметили?
— Я заметил ваше волнение, и этого для меня достаточно.
— Это очень странный случай. И совершенно непонятный. Они должны были значь… Впрочем, этот очень похож на него…
— Дорогой Семен Борисович! — сказал Козловский. — Перестаньте говорить загадками.
— Да очень просто. — Голос Штерна внезапно окреп. — Этот О'Келли совсем не О'Келли.
— То есть как? — Козловский не ожидал такого оборота.
— А вот так! Он, может быть, действительно носит фамилию О'Келли, но он не директор Кэмбриджской обсерватории, не тот О'Келли, о котором нас предупреждали. Чарльза О'Келли я хорошо знаю. Этот человек очень похож на него, но это не он.
— Вы в этом уверены? — тихо спросил Козловский.
Штерн вдруг рассердился.
— Ну что глупости говорить! Извините! — спохватился он. — Конечно уверен. Они, вероятно, думают, что я от старости совсем одурел. У меня есть портрет Чарльза О'Келли, и я встречался с ним лично.
Его рука опять задрожала.
— Но что это может значить, Николай Николаевич? Зачем этот обман? Что нужно тут этому человеку? Неужели правда, что они хотят причинить зло кораблю и его экипажу? Недавно я сам говорил об этом Куприянову, а вот теперь спрашиваю вас.
— Говорить о возможности зла, — сказал Козловский, — это одно, а столкнуться с ним лицом к лицу — это другое. Я понимаю вас, Семен Борисович, и уважаю за ваше волнение. Этим О'Келли я займусь. Прошу вас никому не говорить ни слова, ни одному человеку, даже президенту или Куприянову. Это исключительно важно. Держитесь с О'Келли так, как будто вы ничего не заметили.
Штерн молча пожал руку Козловского и вышел из палатки.
По его уходе секретарь обкома немедленно отправился к Артемьеву и рассказал ему все.
— Если Дюпон и О'Келли те люди, которых мы опасаемся, — ответил полковник, — то они уже не опасны. Но я боюсь, что это только разведка. Во всяком случае ясно, что наши подозрения имеют основание. Кто-то хочет помешать нам. Это несомненно. Но в чем заключается план врага? Вот что надо разгадать во что бы то ни стало.