Тщательно отштукатуренные строения незаметно сменились желтыми, сложенными из песчаника, да так и оставленными, открытые лавки — заброшенными, жилые дома — покинутыми. Широкие улицы сначала похудели до переулков, потом рассыпались проездами и проходными дворами и тупиками…
Ласточкина Горка.
А вот, наконец, и она — заветная лавка с покосившейся выцветшей вывеской, изображающей косоглазого аптекаря с огромной бутылью без опознавательных знаков в одной руке, и со скальпелем, а, может, и с волшебной палочкой — в другой.
— Мне… это… лекарство… вот… тут написано… — задыхаясь и кашляя уличной пылью, прохрипел он с самого порога румяному толстяку за стойкой, больше похожему на кабатчика, чем на фармацевта, и шлепнул на покрытую красным лаком поверхность кусок пергамента с непонятными словами на древнем языке. — На жабьем камне… и обязательно со слезой аксолотля… Доктор Синни так сказал…
— Доктор Синни? — аптекарь рассеянно оторвался от созерцания пламени спиртовки на трехногой подставке и испытующе глянул на маленького оборванца поверх круглых очков. — Доктор Синни — так доктор Синни… Подождешь — через час будет готово.
Найз облегченно перевел дыхание, губы, сведенные в тонкую напряженную линию, расслабились и дрогнули в слабом подобии улыбки.
— Подожду, обязательно.
— Вот и славненько, — кивнул аптекарь, повернулся было к полкам, уставленным всеми видами пробирок, реторт, бутылей, бутылок, бутылочек, бутыльков и прочих колб самых причудливых и пугающих очертаний и размеров, но, вдруг вспомнив что-то, снова обернулся на клиента и, как бы невзначай поинтересовался:
— А деньги-то у тебя есть?
— Да, конечно! — довольно отозвался Найз, протянул руку и разжал немытый кулак, с гордостью демонстрируя толстяку обе монеты.
Аптекарь недоуменно нахмурился, перевел взгляд с медяков на их подателя, потом обратно, потом еще раз на мальчика, и медленно и четко, словно говорил с тугодумом, произнес:
— Я имею в виду, деньги. Деньги, понимаешь? Такое зелье на одном только жабьем камне стоит две серебряных монеты. Два тигра, понимаешь? А со слезой аксолотля — пять. А у тебя — всего две башни. Это мало. Понимаешь? Пять тигров надо, мальчик. Пять. Тигров.
— С…сколько?.. — перехватило горло мальчишки. — С. сколько?..
— Пять серебряных монет, бестолковый, — уже гораздо более сурово повторил толстяк. — Что тут непонятного? Всего пять. А если у тебя их нет, то ступай домой, и не мешай мне работать.
— Но… но пожалуйста!.. Дядя Лимба!.. Он умирает!..
— Очень жаль, — пожал плечами аптекарь. — Но кроме жабьего камня и слезы аксолотля в эту микстуру входит еще семнадцать компонентов, которые я перечислять тебе не стану, потому что ты все равно не поймешь и не запомнишь… Так вот, обрати внимание: их мне бесплатно никто не дает, мальчик, и если я буду всем за два медяка продавать снадобья, которые мне самому стоили…