— Со всем этим можно разобраться в другое время, — примирительно сказала Катрин, снова вступив в разговор. — Я вынуждена напомнить об опасности, угрожающей Ташижану изнутри и снаружи. Нам следует готовиться к обороне, пока не поздно.
Аргент нахмурился. Судя по виду, сомнения терзали его по-прежнему.
Катрин подошла к Дарт.
— Девочку я запру у себя. Ибо дала клятву заботиться о ее безопасности. Потом…
Договорить ей не дал топот, послышавшийся у дверей. В зал ворвался рыцарь теней, и все взгляды обратились к нему.
Он остановился, перевел дух и выпалил:
— Весть от начальника стражи!
Аргент жестом велел ему продолжать.
— С уровней мастеров выведены все. По приказу регента.
— Что? — удивленно вскрикнул кто-то. Через порог шагнул только сейчас добравшийся до зала суда мастер Хешарин, вытирая платком мокрый от пота лоб. — Почему мне ничего не сказали? Что это значит?
Вестник, сосредоточивший все внимание на старосте, не ответил.
За спиной Хешарина Катрин увидела белоглазого мастера. Сумрачный взор его, минуя всех в зале, остановился на Дарт. Ей показалось отчего-то, что хитрость Кревана вот-вот будет разоблачена, и, шагнув к девочке, Катрин загородила ее собой.
Прежде чем кто-либо успел молвить слово, внизу раздался звон гонга и разнесся по Штормовой башне. Когда отголоски его затихли, все уставились на старосту. Значение этого звона было известно каждому. Обычно в гонг ударяли лишь раз в году, во время посвящения, напоминая рыцарям об их долге перед Мириллией. И существовала лишь одна причина ударить в него в другое время.
— Мы опоздали, — сказала Катрин. Всем и никому.
Атака на Ташижан началась.