Я ей говорю:
— Да помилуй, ты же и сама не отрицаешь, что работу бросила и ушла из мастерской…
— Бросила потому, что она мне нарочно дает все петли метать, все петли да петли…
— Ты должна об этом заявить в совете командиров, а не бросать работу.
— Вот еще, буду в совет командиров с петлями… А в совете командиров что ни скажи, все не так…
Совет командиров иногда обрушивается на Лазареву со всей силой власти, отстраняет ее от работы, назначает в распоряжение дежурного командира, лишает отпуска, парадного костюма. Но я давно заметил, что репрессии для Лазаревой вредны, они только укрепляют ее протестантскую позицию. Нужно подождать, пока с возрастом у нее придет забвение о каких-то причудах первого детства, а может быть, и детского городка. Дело в том, что Лазарева очень мила, добра и послушна, пока ее что-нибудь не раздразнит. И еще у нее очень хорошая черта: она быстро забывает все обиды и все угрозы совета командиров.
Я подружился с ней еще в крымском походе. В пешем марше «вольно» мы с нею всегда идем рядом, и она может болтать о чем угодно, не уставая и не требуя от меня особенно глубокомысленных реплик. Она охотно вступает в спор и в таком положении, но это… [текст отсутствует до конца главы]
В Сочи мы застали целую кучу писем. Больше всех писал Соломон Борисович, и его письма мы читали на общем собрании. Собрание собиралось вокруг памятника Фабрициусу, погибшему в этой части побережья.
Соломон Борисович сообщал важные новости.
Первая: на строительстве не хватает людей, часть рабочих строительная организация перебросила на работу в совхоз. Корпус спален накрыт, но к внутренней отделке еще не приступили, главный дом разворочен, а дальше ничего не делается, литейный цех только начинают…
Вторая: в Правлении, выделен товарищ, которому поручено помочь коммуне в покупке станков, он уже выехал в Москву и в другие города.
Третья: начальником нового завода назначен инженер Василевский, а Соломон Борисович остается коммерческим директором; в коммуне работает группа инженеров в пять человек, они занимаются конструированием электросверлилки.
Четвертая: станки для завода достаем везде, где можно, выспрашиваем на харьковских заводах, в Одессе и Николаеве, в Москве, в Самаре, в Егорьевске… Соломон Борисович прилагал список станков:
Универсальный револьверный Гассе и Вреде,
Четырехшпиндельный автомат Гильдмейстер,
Револьверный Гильдмейстер П-40,
Прецизионный токарный Лерхе и Шмидт,
Вертикально-фрезерный Впндерер Д-1,
Зуборезный автомат Марат,
Зуборезный автомат Рейнекер,