А Витька хмыкнул носом:
- Да, знаю. Наверно, не хуже вас с Агафонычовым.
Мне стало очень обидно не за солнечную систему и не за себя, а за Агафонычева. Слушая Коровина, можно было подумать, что я, солнечная система и Агафонычев составляли одно целое. И поэтому я очень обрадовался, когда румяный пенсионер не стал больше появляться в Витькиной квартире. Правда, он исчез не совсем, а только пероехал куда-то к Средней рогатке, в новый пригород, получив там отдельную квартиру с мусоропроводом и ванной. Появился он лишь через месяц.
- Воздух,- сообщил он Витькиной матери.- Два дерева под окном. Ванна. Лифт. И другие удобства.
На Витьку, видно, его слова произвели не очень благоприятное впечатление. Когда Агафонычев ушел, Витька сказал мне;
- У вас с Агафонычевым большое сходство.
- Какое? - спросил я с испугом.
- Оба вы очень удобства любите.
Это было зря сказано. Удобства я вовсе не люблю. И обычно сплю на раскладушке, хотя у нас свободная кровать и диван. Просто Коровин но хотел отделять меня от Агафонычева и воспользовался случаем.
Я стерпел и ничего не ответил. Стерпел я ради того, чтобы узнать о сигналах. Короче говоря, принес в жертву самолюбие ради истины.
И вот когда наступил подходящий момент, я спросил Коровина:
- Так что же предполагают ученые?
- Одни ученые предполагают,- ответил Витька,- что это естественная радиация, а другие, что это сигналы далекой цивилизации.
- А ты сам что думаешь?
- Я не думаю, я точно знаю.
- Откуда ты можешь точно знать?
Я весь дрожал от нетерпения и тревоги, ожидая ответа.
- От одного знакомого,- спокойно ответил Витька.
- А кто этот знакомый?
- Один мальчик.
- Из нашей школы?
- Нет, из 207-й.
- А где эта 207-я?
- Ну, скажем, на Васильевском острове.
- А как его фамилия?
- А тебе зачем?
- Зачем? Ни зачем. А просто для достоверности.
- Ну, хотя бы Громов. Тебе не все равно?
Я сделал вид, что мне все равно, и больше не стал спрашивать, отложил до следующего раза. И зря. Всегда надо ковать железо, пока оно горячо.
В газетах вдруг перестали писать о сигналах из другой галактики. Это иногда бывает. Ведь о плезиозавре, которого будто бы нашли в каком-то озере, тоже писали-писали, а потом вдруг замолчали, словно вовсе не было этого плезиозавра или он исчез вместе с озером.
Об Агафонычеве и о солнечной системе мне Витька больше не напоминал, но и о сигналах тоже говорил редко. И все же о Громове, об этом "невидимке", мне кое-что удалось узнать. Оказывается, Громов тоже интересовался теорией вероятности ц даже ходил знакомиться с Витькой в Куйбышевскую больницу.