- На честное слово? - переспросил я.
- Да, на честное,- ответил он.- А то на какое же. Честное слово самое точное. Оно не может никого обмануть.
- И не принесет вреда науке? - сказал я.
- Вашей науке или нашей? Но все-таки...
А разве наука не одна? Вшька мне говорил, что не может быть двух истин. Истина всегда одна. А раз метина одна, сказал Витька, то и наука одна. Двух наук быть не может. Вторая будет обязательно лженаука.
- Витька прав, если идет речь о Земле. Но ведь я с другой планеты. Ясно?
- Ясно. Но разве у вас не одна истина, а много?
- Разумеется, одна. Я не о том тебе говорю. Я говорю, что наша наука намного старше вашей и знает об окружающем мире немножко больше вашей.
Меня эти слова, конечно, смутили. Кому охота признаться. что мы отстаем. И я сказал:
- А так ли это?
- Если бы это было не так,- сказал он,- то я не стоял бы сейчас перед тобой. Я ведь на много миллионов лет не только тебя старше, но и всего человечества. Понятно?
- Это почти понятно. Но непонятно, почему ты так похож на меня и даже костюм на тебе мой, тот, что моя мать на прошлой неделе отдала в химчистку.
Мальчик усмехнулся.
- Уж не думаешь ли ты,- спросил он,- что твоя мать потеряла квитанцию, а я нашел и по ней получил?
- Не думаю,- ответил я.- Мать моя никогда ничего не теряет. А кроме того, там, кажется, спрашивают и паспорт. Заведующая очень недоверчивая.
Я еще раз посмотрел на него и на костюм. Костюм был точно такой же, как мой, только чище. Н я подумал, что там, в химчистке, не могли так быстро выполнить заказ, мать ведь ворчала, что он там пролежит две недели, ожидая очереди.
Странно все это было, очень странно. И я повторил свой вопрос:
- Откуда у нас с тобой такое сходство?
- Ты находишь, что большое?
- Огромное,- ответил я.- А если не веришь, спроси Громова. И костюм на тебе мой.
Он посмотрел на свой, то есть на мой, костюм и улыбнулся, как обычно улыбаюсь я, чуточку растерянно.
- Костюм-то я мог взять в химчистке на время, воспользовавшись знакомством, а вот твою внешность как я мог заимствовать, не знаешь?
- Не знаю. И удивляюсь. Наверное, Громов тоже не знает.
- Знаю,- сказал Громов.- Это все наука и техника.
- Какая наука? Наша?
- Нет, пока еще не наша. А с другой планеты.
- И все равно непонятно,- сказал я.- Во-первых, на другой планете меня не знают. А во-вторых, корабль прилетел и улетел обратно в меловой период, а я родился в 1952 году.
- А это точно? - спросил мальчик.- Ты не ошибаешься?
- Не ошибаюсь,- сказал я.- Видел в документе. И кроме того, каждый год празднуют мое рождение. В этом году хочу Громова пригласить. А если ты не откажешься, то и тебя.