— Наше вам, хозяйка. — Он кивнул миссис Морел и со вздохом сел.
— Добрый вечер, — приветливо ответила она.
— У тебя башмаки скрипят, — сказал Морел.
— А я и не заметил, — сказал Баркер.
Он сразу несколько стушевался, так бывало со всеми углекопами в кухне миссис Морел.
— А как ваша хозяйка? — спросила она.
Недавно Баркер ей сказал: «У нас не нынче завтра третий будет, вот какое дело».
— Сдается мне, она ничего, — сказал он и почесал в затылке.
— Так когда ждете? — спросила миссис Морел.
— Да теперь в любую минуту не диво.
— А-а. И держится она молодцом?
— Да, что надо.
— Слава Богу, ведь она не очень-то крепкая.
— Да уж. А я опять сглупил.
— Что такое?
Миссис Морел знала, не станет Баркер совершать особые глупости.
— Да сумку хозяйственную не прихватил из дому.
— Возьмите мою.
— Не-е, вам самой понадобится.
— Нет-нет. Я с плетеной хожу.
Она не раз видела, как маленький углекоп деловито покупал в пятницу вечером недельный запас бакалейных товаров и мяса, и восхищалась им. «Баркер ростом мал, а в сто раз больше мужчина, чем ты», — говорила она мужу.
Пришел Уэссон. Был он тощий, на вид не очень-то крепкий, по-мальчишески простодушный, и улыбка глуповатая для отца семерых детей. Но жена его была женщина пылкая.
— Я гляжу, ты меня обошел, — сказал он с бледной улыбкой.
— Ага, — ответил Баркер.
Пришедший снял шапку и размотал длиннейший шерстяной шарф. Острый нос его покраснел.
— Боюсь, вы замерзли, мистер Уэссон, — сказала миссис Морел.
— Да, холодновато, — ответил он.
— Так садитесь к огню.
— Не, уж останусь, где есть.
Оба углекопа сидели в сторонке. И никак нельзя было убедить их подсесть к очагу. Очаг свят в доме, он для семьи.
— Поди сядь в кресло, — весело предложил Морел.
— Не, спасибочки, мне и тут очень даже хорошо.
— Да, правда, сядьте сюда, — настаивала миссис Морел.
Он поднялся и смущенно подошел. И смущенно сел в кресло Морела. То было слишком большой вольностью. Но подле огня его охватило истинное блаженство.
— А грудь у вас как? — поинтересовалась миссис Морел.
Он опять улыбнулся, голубые глаза его повеселели.
— А очень даже ничего, — ответил он.
— А грохочет в груди, будто литавра, — коротко сказал Баркер.
Миссис Морел огорченно прищелкнула языком.
— А фланелевую фуфайку вам сшили?
— Нет покуда, — с улыбкой ответил он.
— Да что ж это вы? — упрекнула она.
— Сошьют, — с улыбкой заверил он.
— Будешь ждать до второго пришествия! — объявил Баркер.
И Баркера и Морела Уэссон раздражал. Но ведь оба они были такие крепыши, словно железные.
Почти уже покончив с одеванием, Морел подвинул к Полу сумку с деньгами.