Я потащил Ладу к борту, втыкая нож в палубу и упираясь носками сандалий в изломанные доски. Девушка постанывала, отталкиваясь одной рукой от досок, помогала мне.
Когда я схватился за лист брони рядом со спасательной корзиной, за спиной раздался голос воеводы:
– Альбинос!
Крики и лязг смолкли, лишь стоны раненых звучали на палубе дирижабля. Я подтянул Ладу к себе, развернувшись, обхватил ее рукой с ножом.
Воевода, направив на меня револьвер, привалился спиной к чудом не разбившемуся лобовому окну рубки. Левой рукой он держался за бок, между пальцами сочилась кровь. Лицо в ссадинах, длинный седой чуб растрепался.
– Альбинос! – прохрипел Лонгин, опустив пистолет. – Спаси ее!
– Отец! – Лада дернулась к нему, и я крепче прижал ее к себе.
– Нет! – прокричал Лонгин. – Не иди сюда… Альбинос, спаси ее!
Он зашелся кашлем, ноги подкосились, и старик съехал по окну. Сбоку от дирижабля одна за другой стали взлетать ракеты, часть почему-то сразу гасла, оставляя в небе светящиеся дымовые пятна, другие ярко вспыхивали.
– Отец! – Лада снова попыталась вырваться.
Я подхватил ее на руки и сунул в спасательную корзину. Запрыгнув следом, перегнулся через плетеный борт, ощупал короб с надписями. И получил удар в ушибленный бок.
– Да чтоб тебя! – Схватив девушку за волосы, я дернул ее вниз, прижал коленом к стенке. – Я тебя спасаю, между прочим!
Лада засопела, а потом укусила меня. Я сквозь зубы замычал от боли, шаря рукой по борту в поисках кольца. Пальцы скользнули по гладкой крышке короба с фосфоресцирующей надписью. Другой рукои я отвесил девушке затрещину, а потом отпихнул от себя.
На склоне, до которого было уже совсем близко, защелкали выстрелы, пули с чавкающим звуком стали врезаться в газовую емкость дирижабля. Над головой раздалось шипение.
Отпрянув, я сел и принялся ощупывать стенки корзины. Когда под пальцами оказалась изогнутая железная дужка, без раздумий рванул ее. За бортом громко хлопнуло, корзина дернулась, соскочив с зацепов, взмыла вверх. Три мгновенно раздувшихся черных шара заслонили звезды над головой, и эвакуатор стал удаляться от остатков дирижабля.
Я выпрямился, глядя через борт, под которым сжалась Лада.
С земли опять выстрелили осветительными ракетами. С шипением рассекая воздух, две оранжевые точки с треском врезались в газовую емкость. Я присел, обхватив всхлипывающую Ладу за плечи.
Емкость взорвалась с оглушительным звоном, по небу разлилось бело-голубое сияние. Эвакуатор подбросило, корзина со скрипом закачалась под шарами, и все стихло. Внизу больше не стреляли, на склонах ущелья стало темно. Ветер доносил слабый запах пороховой гари, но он вскоре исчез.