Первый серьёзный шаг сделан в текущем 1926/27 г., когда Наркомфином условия онколя и другие изменены так, что реальная доходность при онколе по прежним займам составила вместо 46 % уже только 24 % годовых (по 1-му выигрышному, 2-му крестьянскому), а новые займы 1927 г. (10-процентный) стоят государству, согласно № 17 «Финансов и народного хозяйства даже только 14 % (с. 7). Необходимо свести доходность займов не более чем до 12 %, т. е. до нормального в наших условиях в данный момент процента, и прекратить систему 70-процентных ссуд капиталистам под покупаемые ими займы; одним словом, из предмета спекуляции и одностороннего перекачивания государственных средств в капиталистические карманы сделать наши займы местом прочного и более усиленного помещения средств тех же и несколько более широких кругов, чем какие пользуются сберегательными кассами. Тогда мы будем получать меньше по названию (отпадает часть, раздуваемая нашими же ссудами и т. п.), но более реально.
Следует заметить в заключение, что опыт размещения части наших займов среди капиталистов даже при условии очень высокой доходности этих займов (20–30 % в год)[3] показал, что частный капитал является в наши займы только на гастроли. Иначе сказать, он участвует в подписке на заем, ибо подписка обставляется особо выгодными условиями. А потом, сняв пенки, подкидывает билеты займов обратно государству, начиная их распродавать на бирже и заставляя государство купить их во избежание понижения курса.[4] А понижение курса может вредно отразиться на настроении и доверии к денежному кредиту государства со стороны мелких держателей, т. е. со стороны той основной некапиталистической массы, которая действительно прочно вкладывает свои средства в наши сберегательные кассы (преимущественно) и в наши займы (отчасти). Кроме всех прочих невыгод, практикой «завлечения» частных капиталистов мы давали им в руки, таким образом, ещё и средство давления на наше валютно-кредитное маневрирование. Начатое уже понижение реальной доходности госзаймов должно сделать участие частного капитала в наших займах ещё менее прочным. И потому в дальнейшем придётся ориентироваться в этом отношении твердо не на спекулирующего частного капиталиста, а на сберегающего частного трудовика. В изданном к IV съезду Советов СССР номере своего органа «Финансы и народное хозяйство» Наркомфин подводит проделанному опыту такой правильный итог: «Нам не приходится строить наши займы в сколько-нибудь значительных размерах в расчёте на частный торгово-промышленный капитал. Для этой группы держателей капиталов ценные бумаги являются объектом торговли, интересным только с точки зрения размеров извлекаемой при этом выгоды, между тем как мы не можем, конечно, давать по нашим займам такую высокую доходность, какую дают торговые операции»(статья т. Эпштейна «За два года с. 7).