Она помолчала.
— Странный ты человек, Егор. Иногда я тебя не понимаю… Ты будто не из этих мест.
— Ну да, — согласился я. — С юга.
— Нетнет, я имею в виду… Будто вообще не из этих мест, а откуда-то совсем… издалека.
Я молчал. Юна, повернувшись ко мне, продолжала:
— Ведь я переговорщик. Меня учили понимать людей, следить за всеми их жестами, взглядами, как они держат голову, куда смотрят, когда отвечают тебе, каким голосом говорят. Все это важно, по этому можно понять, о чем на самом деле думает человек. Но с тобой я иногда ничего не понимаю… Нет, не иногда, а почти всегда. Не понимаю, о чем ты думаешь, чего хочешь. Откуда у тебя эта способность ходить по некрозу? Я только тогда, в поселке, по-настоящему поняла… ведь это невероятно! Карлик прав: тебя попытаются захватить все местные кланы, настоящая охота начнется… Как ты попал в то пятно, расскажи.
— Не знаю, — ответил я.
— Что? — удивилась она. — Почему не знаешь? Ты…
— Я не помню ничего, что происходило раньше, — сказал я. — Вернее, помню, что очнулся в каком-то месте под землей. Внутри того холма, накрытого пятном. Там был зал с железной площадкой. Ржавой. Стены, в потолке трещина. Я вылез через нее. Была ночь, я заснул на крыше какого-то барака, а когда утром вышел из пятна, увидел твой фургон и монахов на мотоциклах. Вот и все.
Юна изумленно глядела на меня:
— Это на самом деле так? Ты не помнишь ничего, что было раньше?
На секунду мне захотелось рассказать ей правду про то, что было на самом деле, — про свою жизнь до встречи с доктором Губертом, про войны, в которых я участвовал, про мой самолет, Казахстан, Киев, разговор с Губертом и генералом, эксперимент… Нет, бессмысленно. Слишком длинная история, слишком трудно Юне Гало будет понять и поверить в нее. И даже если она поверит — что это даст?
Поэтому я сказал:
— Почти ничего. Хотя я сразу вспомнил свое имя.
— А еще ты умеешь читать. И писать?
— И писать.
— Редкое умение в наше время. И драться, хотя это как раз умеют многие. Но ты дерешься необычно. Ты водишь машину. И знаешь про солнечные батареи… Теперь мне кажется, что… ведь ты соврал Чаку, про них ты тоже помнишь, а не вычитал в какой-то старой книге?
— Помню.
— И можешь ходить по некрозу.
— Да.
— Так кем же ты был, Егор Разин?
— Не знаю, — сказал я и сквозь пролом посмотрел на мерцающие в дожде огни Балашихи.
Юна, оттянув ворот, провела пальцами по основанию шеи над плечом.
— А почему ты спрашивал про мою татуировку? Ее ты тоже помнишь из прошлой жизни?
— Я помню такой рисунок: человек в шестерне. Может, это как-то связано с тем, кем я был раньше. Нет, не может — я уверен, что связано.