— Не знаю, — она снова икнула. — Никогда не была внизу.
Через голову я надел рубаху.
— Выжми одежду и догоняй. Только побыстрее.
Вскоре я очутился перед длинным каменным выступом в человеческий рост, который перпендикулярно шел от склона. Залез на него, лег и осторожно выглянул. Туман впереди был не очень плотным, я увидел усыпанную гравием площадку. В отвесном склоне слева темнел вход пещеры, его охраняли два гетмана с берданками. Они зажали приклады под мышками, положив оружие на локтевые сгибы, один курил трубку.
Нарастающий гул мотора донесся из пещеры. За спиной раздалось:
— Марк!
Жестом я заставил замолчать идущую вдоль берега заводи Ладу. Взял лежащий рядом камень, затаив дыхание, снова приподнял голову.
Гетманы стояли в прежних позах, только курильщик теперь выбивал трубку о скалу.
Из пещеры выкатил грузовик, повернул у самой воды и поехал прочь, покачиваясь на камнях. Необычная машина: кабина спереди плоская, будто обрубленная, за ней торчит труба, пышущая белым паром, задняя стенка сильно скошена вовнутрь, борта из рифленого железа. Высокие, где-то мне по грудь, колеса — по четыре с каждой стороны.
Я сполз с выступа.
— Что там? — шепотом спросила Лада, останавливаясь рядом.
— Пещера, откуда породу берут.
— И что мы будем делать?
Я подбросил камень на ладони.
— Перелезь и сядь под этим выступом с той стороны. Притворись, что тебе плохо.
— Это зачем? — удивилась она.
— Надо вырубить охранников. А как еще? У меня нет оружия.
Она молча полезла наверх, и я последовал за ней. Улегшись на выступе, Лада стала рассматривать гетманов.
— У них ружья.
— Да. Но в тебя они стрелять не станут. Послушай… Я взял ее за плечи и, когда девушка повернула голову, притянул ближе к себе.
— Почему ты мне помогаешь? — шепотом спросил я, почти касаясь губами ее лба.
— Ты же слышал: гетманы решили, что я предательница, — прошептала в ответ Лада. — Меня убьют, если…
Я покачал головой.
— Сразу стрелять не станут, а потом ты можешь все объяснить Раде. Хотя бы попытаться. Но помогая мне дальше, ты ставишь себя в положение, когда убедительно объяснить что-то становится все сложнее. Так почему?
Она оттолкнула меня и, закусив губу, стала сползать с выступа.
Я забрал у Лады берданку и сунул ей чекмень, который снял с оглушенного гетмана.
— Отдай! — От злости она топнула ногой, будто рассерженный ребенок.
И опустилась на гравий, схватившись за раненую ступню.
— Одевайся, — бросил я, стаскивая шаровары с охранника, которого, спрыгнув с каменного уступа, вырубил ударом в затылок. Другой мог выстрелить в меня — он успел отскочить, вскинув ружье. Но забыл про девушку. Лада стукнула его камнем в висок, и гетман свалился ничком в двух шагах от выступа.