Один раз Феба услышала его шаги в коридоре. Она тотчас же повернулась и направилась в сторону, противоположную той, откуда доносились шаги.
Феба увидела, как в главный холл вошел Брукхевен и направился в сторону ее комнаты. Она хотела незаметно прокрасться в библиотеку и спрятаться там, но в приоткрытую дверь заметила викария. Ей нельзя встречаться с отцом: он внимательно следит за каждым ее шагом и видит ее насквозь. Он сразу догадается, что его дочь снова дала слабинку.
Куда же ей деваться? О Господи! Этот дом кишмя кишит мужчинами.
В другом конце коридора находилась еще одна дверь. Может быть, там можно спрятаться от всех? Это был чулан, дверь которого замаскировали под обшивку стены. Не долго думая Феба юркнула внутрь и, осторожно закрыв за собой дверь, прислушалась. Никто не заметил, как она сюда вошла? Ее укрытие не обнаружено?
Шаги в коридоре стихли. Двое мужчин — Брукхевен и Марбрук — остановились у кладовки.
— Ах, Рейф, я так рад, что тебя увидел! Я хотел поговорить с тобой о моей невесте.
О Боже! Теперь ей придется подслушивать. Не закрывать же уши!
– О Фе… О мисс Милбери? — с тревогой в голосе переспросил Рейф.
Колдер откашлялся.
— Знаешь, Рейф, я стал замечать, что ты, на нее откровенно пялишься. И такое впечатление, что вечно крутишься возле нее. Даже слуги начали шептаться.
Вот напасть! Кто-то видел их в кладовке… или в гостиной… или в холле…
О Господи! Они с Рейфом так увлеклись, что начисто забыли об осторожности…
У Фебы гулко заколотилось сердце и зашумело в ушах. О Боже! Что их ждет? Скандал… Позор… Бесчестье… О нет! Только не это!
— Ну и что? — Рейф насторожился, готовый в любую минуту дать отпор.
— Полно тебе, не сердись на меня. В конце концов, в твоей дурной репутации виноват не кто-нибудь, а ты сам. Сам во всем виноват. Как ты можешь ожидать от меня, чтобы я закрывал на все это глаза? Или думаешь, мне все равно?
— Именно так я и думаю. Кажется, ты и в грош не ставишь то, что мне по-настоящему дорого.
— Ты это о брукхевенском поместье?
О поместье? Так, значит, братья ссорятся не из-за нее, а из-за усадьбы?
— Разумеется, я говорю о Брукхевене! — В голосе Рейфа звучала досада. — Любые мои предложения, касающиеся поместья, ты встречаешь в штыки!
Колдер фыркнул:
— Рейф, ну что ты в самом деле? Не смеши меня. Неужели ты всерьез думаешь, что в состоянии судить о том, что хорошо и что плохо для такого большого и сложного в управлении имения, как Брукхевен?
После этой фразы последовало долгое молчание. Потрясенная Феба затаила дыхание. Понимает ли Колдер, как обидел брата своими словами? Отдает ли себе отчет, что задел его за живое?