Мы останавливаемся, не дойдя до словацкого города Жилина. Здесь немцы укрепились сильно и бьются остервенело.
Город Жилина нам быстро не взять. Сводка о том, что мы овладели этим «важным узлом дорог в полосе Западных Карпат», будет передана по радио только 30 апреля…
Наступит май, падет Берлин, над рейхстагом триумфально заполощется Красное знамя — символ Победы, а в Чехословакии наши войска еще будут добивать группировку генерал-фельдмаршала Шернера.
Утром 14 апреля полковник Иванов просит меня занять НП на горе 980 метров.
Четыре орудия — всю батарею — разворачиваю у подножья и вместе с «кочевниками» из взвода управления поднимаюсь наверх. Теперь у «кочевников» новый командир — лейтенант Рябинин. Прислан вместо Бородинского.
Карабкаемся, пыхтим, шепчем «молитвы», помогаем друг другу длинной веревкой.
— Что, орлы-альпинисты, тяжко на Эльбрус забираться? — балагурит Валиков. — Есть надо было меньше, суп мешает.
«Орлы» молчаливо тащат рацию, стереотрубу, телефоны, катушки с проводом. Тяжело взбираться на эту крутую гору.
А мне к тому же почему-то и не хочется. Вот так, в первый раз не хочется! Сколько мы разных хребтов пересекли и облазили, и никогда не было такого протестующего чувства. Мне даже кажется, что с этой горы будет плохо видно.
Но нет, видимость отличная. Особенно хорошо просматривается вглубь горная долина. А немецкая передовая — окопы, ходы сообщения — видна как на макете, на миниатюрполигоне.
«Не хочется»… Надо забыть об этом подспудном чувстве!
Отрываем окоп для наблюдения, окоп для радистов, начинаем копать траншею, но в это время по радио меня вызывает полковник Иванов:
— Крылов, Крылов! — возбужденно кричит он. — Посмотрите на часовню у дороги. Рядом роща. Из этой рощи выходят немцы. От меня видно хорошо. Если вы тоже видите, наблюдайте. Держите рацию на приеме…
Часовня и роща мне видны отчетливо: расстояние близкое.
Спрашиваю Козодоева:
— Телефонная связь с батареей в порядке? Передайте команду: «Орудия к бою!»
Немцы идут и идут без конца… Выстраиваются в две колонны — одна чуть позади другой. В каждой уже человек по двести.
Ведут вьючных лошадей. На лошадях они обычно таскают тяжелые минометы.
Две колонны стоят среди бела дня на дороге. Откуда такая неосторожность? Они, видимо, уверены, что нам их из-за горы «не достать». Достанем! На то и существуют 152-миллиметровые орудия. На то и называются они не просто пушками, а пушками-гаубицами. Они и на дальность хороши и крутизну по траектории хоть какую возьмут!
Рация на приеме. Снова в ней голос командира дивизии: