Однажды Витьке Мухе-брык попалась книжка про врача Семашко, который революционер. Про революцию Витька не очень запомнил, а вот как больной девчонке горло резали и вставляли туда носик от чайника – это его потрясло. Еще там смешная глава была про "натрицы-батрицы" – это когда Семашко крестьянам пилюли прописывал, а они их всей деревней ели, как волшебные бобы.
С тех пор Витька мечтал прославиться. Чтобы улицы его имени, книжки в строгих переплетах, чтоб в телевизоре интервью брали, и он ронял многозначительные фразы с усталой улыбкой. Чтобы тысячи спасенных, переворот в науке, гигантский шаг на пути к прогрессу…
Всего-то и надо было – что-нибудь эдакое совершить, доброе… вечное. Ну, конструкцию там сильно нужную изобрести или катастрофу предотвратить. Из горящего дома кучу народу спасти тоже неплохо. Или, на худой конец, гениальную книгу написать, вон как Достоевский.
Достоевского витькина русичка очень уважала. Называла самым гениальным писателем всех времен и народов. Муха-брык этот титул наизусть запомнил, так ему понравилось. Даже представилось, как на школе табличка висит бронзовая: "Здесь учился Витька Ломов, самый гениальный спаситель всех времен и народов". Ну или там художник, например, или врач, как Семашко, или изобретатель – Витька еще не выбрал.
Одно время он даже мечтал геройски погибнуть. Например, при испытаниях нового самолета или даже ракеты. Он так размечтался, что чуть себя до слез не довел: как будут горевать мама и папа, как Ленка повесит его портрет на стенку рядом с портретом Джонни Деппа и будет шмыгать носом. Как на школьной линейке будут рассказывать про его подвиг, а вредной физичке Марьванне будет стыдно, что она поставила ему двойку за закон Ома.
Витька бы на такое с удовольствием посмотрел.
Правда, в голове это плохо укладывалось: чтобы и погибнуть, и подсматривать. Поэтому Муха-брык решил прославиться при жизни.
Одна беда – он рассказывать не умел. А какой же ты гений, если двух слов связать не можешь. Эмоций – завались, картинки перед глазами так и прыгают, а на языке сплошной спотыкач выходит. Он и прозвище свое из-за неповоротливого языка получил.
Витька тогда специальную рогатку изобрел – для стрельбы по мухам. В Гуляевке летом мух было – не отмахаешься: набьются в комнату и гудят, как электрогенераторы. И в стекла долбятся. Бумажные липучки моментально заполнялись мушиными тушками и покачивались мохнатыми гирляндами – хоть ужастик снимай.