Когда я посмотрел на Сенмута, он вынул свиток из сумки, которую носил на плече.
– Мена велел отдать тебе это.
Я с первого взгляда понял, что это: Асет всегда рисует животных в движении, например хлопающую ушами свинью, спрыгивающую со стога, поскольку она вообразила, что умеет летать. Еще Асет не отделяет рисунки друг от друга линиями.
– А зачем он мне это прислал?
– Я нашел это в уборной в казармах, где работаю. Несомненно, ты узнал, что это ее рук дело. Она нарисовала историю о том, как старому Верховному Жрецу пришел конец, пока он наблюдал за двумя своими любимчиками, мальчиками из школы при храме. Видишь эти глиняные кружочки, примотанные к спинам? – Я кивнул. – Вначале норовистые молодые жеребята направляются к пруду, где в ожидании лежит крокодил – из мутной воды торчат лишь глаза и ноздри. Один жеребенок отворачивается, не желая пить из пруда, а остальные не только пьют, но и резвятся в воде. Кроме тех двоих, которые отходят от пруда, чтобы поиграть в другую игру – он показал на двух жеребят, один их которых взобрался на другого сзади – и все это на виду у старого крокодила. Тут он начинает менять цвет с серого на черный, цвет смерти. Его старое сердце не перенесло такого возбуждения. Разумеется, ты улавливаешь иронию в том, что Паранефер пострадал от развращенности собственного ка. – Тут Сенмут по-дружески взял меня за плечи. – Тенре, ты для меня – самая яркая звезда в ночном небе, и так это и будет, сколько бы месяцев или лет ни прошло с этого дня до того, когда мы встретимся вновь.
Я и надеяться не мог сравниться с ним красноречием, поэтому просто обнял юношу, как брата. И я не пытался скрыть выступившие на глазах слезы, когда пошел с ним к воротам, чтобы отсрочить миг расставания, ибо, по правде говоря, мне очень не хотелось, чтобы он уезжал, как однажды утром уплыл Мена.
День 21-й, четвертый месяц засухи
Как будто бы Старый Хозяин Конюшен играл в сенет[58] и у него остался последний ход, не оставляющий выбора. То, что он прошел через тростник спокойно, на мой взгляд, незаслуженно. Хари отнесся к этой новости с присущим ему спокойствием, отметив, что после того, как Фараон ушел из жизни, ему будет дарована божественная радость взять чужую жену, ведь пока он сидел на троне, в такой возможности ему было отказано. К тому времени, как в сад по задней тропинке вошел Мена, Хари уже ушел к себе домой, а Асет читала в доме, так что мы с другом уселись под навес с кувшином пива, и смогли свободно поговорить о самых насущных невзгодах.
– С благословения Рамоса Генерал взойдет на трон, – предсказывал он. – Жрецам известно, что за последние два года Генерал добился большой благосклонности, благодаря ослабевшему рассудку Эйе. Между собой Хоремхеб с Рамзесом продолжают пользоваться верностью всех военачальников, кроме тех единиц, которые недовольны любым правительством. Священный Совет Амона понимает, что за следующего Фараона должна стоять армия, которая сможет защитить хотя бы наши границы и золотые пути, к тому же у Хоремхеба больше опыта в правлении. Руку Тутанхамона направлял Эйе, а не Нефертити.