– А что тогда главное? – подступил к нему разъяренный Феникс.– Зачем ты за нами следил?
– Фен,– упрекнула я напористого штурмана,– чего ты хочешь добиться от больного и напуганного человека?
Алехандро безмолвно сидел рядом, его карие глаза задумчиво перебегали с меня на Навигатора…
– У меня тоже накопилось к вам множество вопросов.
Мои пальцы ласково, едва весомо касались обожженного лица мужчины, помогая Крисе закреплять бинты. Навигатор боязливо вздрагивал и еще крепче прижимался к моим коленям. Что с ним? Неужели он думает, будто я позволю кому-нибудь из своей команды обидеть и так уже достаточно настрадавшегося путника, пусть и являвшегося нашим недавним противником? Сейчас он вызывал у меня лишь щемящую жалость и стремление защитить. Я наклонилась и, совершенно не отдавая себе отчета в совершаемых действиях, ласково поцеловала его забинтованный лоб. Навигатор ответил мне пристальным благодарным взглядом. Алехандро хмыкнул и улыбнулся, его напряженные черты разгладились – так, словно он понял нечто важное... Фен недовольно стукнул себя кулаком по колену.
– Ника,– почти рычал штурман,– опомнись! Ты привечаешь нашего злейшего врага!
– Пусть! – подняла я глаза.– Врагам приходится страдать, и они также способны оценить поддержку и милосердие...
Раненый ответил мне согласным пожатием пальцев.
– Зачем ты выдавал себя за моего отца? – Рею тоже не терпелось задать мучившие его вопросы.
– Я нашел тебя в криокамере во вспомогательном убежище,– сквозь бинты донеслась до нашего слуха нечеткая речь спасенного.– Баллон с криогеном в твоей капсуле дал утечку, и ты был обречен на гибель... Я расконсервировал тебя и наделил ложной памятью…
– Спас! – потрясенно шепнул Рей.
– Спас.– Навигатор, забывшись, кивнул и зашипел от боли.
– И ты отдал мне свой чип… – как бы случайно добавил Алехандро.
Навигатор молчал.
– Да черт побери, откуда он вообще взялся, этот твой неучтенный чип? – совсем вышел из себя вспыльчивый Фен.
Но вместо ответа Навигатор закрыл глаза и вовремя лишился сознания. Я знала, что он притворяется, но сделала умиротворяющий жест рукой, умоляя друзей ненадолго отложить этот незаконченный допрос. Интуиция мне подсказывала – подходящий для откровений срок еще не настал...
Феникс разбудил меня глубокой ночью, когда спасенный враг сладко посапывал под моим же шерстяным клетчатым пледом. Штурман бесцеремонно пихнул меня в бок, показывая глазами: давай отойдем, поговорим. Я недоуменно пожала плечами, но подчинилась. Алехандро не проснулся, а лишь что-то недовольно пробормотал во сне, когда я змейкой выскользнула из его объятий, подсунув вместо себя свернутое в трубочку одеяло. Фен чуть не рассмеялся вслух, изобразив забавную пантомиму на тему «вот точно так же ты и в монастыре нас одурачить пыталась». Галантно поддерживая меня под локоток – подозреваю, скорее побаиваясь, что я могу попытаться увильнуть от неприятного разговора, чем с целью уберечь своего капитана от падения в глубокий снег,– штурман чуть отошел от лагеря, отыскав в поле вывороченный из земли камень, свободный от снега. А чего, спрашивается, было отходить? Все равно мы торчали посреди открытого пространства как два тополя на Плющихе, имея при этом самый что ни на есть заговорщицкий вид.