Дед охотно принял подношение, а Вика не поднялась. Для нее все потеряло смысл.
Подруги стали вдвоем пить и закусывать. Невнимательно косились в телевизор.
— Ты должна понять, — сказала Варя. — Есть мечты, иллюзии. А есть жизнь…
Вика сморгнула.
— Мечты — это любовь и богатство. А жизнь — это труд каждый день, экономия денег, страдания, старость и смерть.
— Тогда лучше сразу умереть, — отозвалась Вика.
— Нет. Не лучше. Ты полюби то, что есть. Кур, бомжа Хмельницкого, солнце по утрам…
— Кстати, Хмельницкий приходил, — перебила Вера. — Спрашивал адрес. Мы ему дали.
— Зачем? — спросил дед. Значит, прислушивался к беседе.
— Чтобы больше не спрашивал. А то он не отстанет…
Вечером Вика решила отравиться и стала соскребать серу со спичек. С одного коробка получилась половина рюмки. Вика налила в рюмку вина, чтобы легче было выпить. Выдохнула. В этот момент раздался звонок в дверь.
Вика не хотела помирать второпях, отставила рюмку и открыла дверь. В дверях стоял Хмельницкий.
— Чего тебе? — спросила Вика. Ей было некогда.
Хмельницкий молчал. Серые волосы слиплись клоками.
— Ты давно мылся? — поинтересовалась Вика.
— Не помню.
— Заходи, — пригласила Вика. Рюмка с серным вином могла подождать.
Вика набрала полную ванну воды и насыпала туда стирального порошка. Бомж Хмельницкий стоял рядом и смотрел.
— Тебе ясно, что надо делать? — спросила Вика.
— В общих чертах.
— Ну, давай…
Вика закрыла дверь в ванную. Ждала.
Дед храпел за дверью, шумно, с треском вдыхал. По телевизору шел тот же самый сериал, следующая серия. Нанду выглядел как законченный козел. Неужели такие могут нравиться?… Никого на свете нет лучше Владимира Петрова. И если не он, то никто. А если никто — зачем такая жизнь, в отсутствие любви и смерти? Любовь от тебя не зависит. А смерть зависит только от тебя — и больше ни от кого.
Бомж Хмельницкий появился из ванной неожиданно похорошевший. Если бы его одеть в хорошую одежду, был бы не хуже президента Латвии.
Вика провела гостя на кухню. Положила ему на тарелку кусок копченой курицы.
Хмельницкий ел красиво, не жадно. Артистично обсасывал косточки.
— Ты вообще-то кто? — спросила Вика.
— Бомж Хмельницкий.
— А почему ты так живешь?
— Мне так нравится. Я никому — и мне никто.
— Ну почему же? — возразила Вика. — Я тебе курицу. А ты мне — что?
— Очищение души. Когда человек делает добро, он чистит душу.
— А-а… — сказала Вика.
Хмельницкий доел курицу. Допил вино из бутылки.
— Ты меня спасла, — серьезно сказал он.
— А ты меня.
Помолчали.
— Может, я у тебя спать лягу? Я же чистый…
Вика подняла два пальца. Сказала: