И тут она мне сказала, что нападение Басаева на Будённовск — это попытка отбить деньги за указ о перемирии, который был чеченцам обещан, но не был подписан.
— А кому передавались деньги, она назвала?
— Я спросил, но она не хотела называть имена. «Если вы кому-то доложите, я могу живой не попасть к детям». Я обещал: никому. Она долго думала, а потом говорит: —Ладно, я вам верю. Только дайте слово, что это останется между нами до моего отъезда из России». Я обещал. Она сказала: —Этих людей мы называем «партия войны».
Вспомни, летом 1995 года чеченцев загнали в горы, и у них было потеряно управление войсками. Боевики расходились по домам. Не было ни связи, ничего. Фактически была одержана победа. Ситуация для них стала катастрофической. И в этот момент, сказала Алла, у Дудаева вновь затребовали деньги из Москвы. За приостановку боевых действий. Через Басаева. Несколько миллионов. И Дудаев заплатил: у него выхода не было. После этого чеченцев решили элементарно кинуть. Бабки взять, а боевые действия не приостанавливать.
Тогда Басаев захватил Будённовск.
Тут я вспомнил, что в прямом эфире Басаев что-то говорил Черномырдину о деньгах, взятках.
— Не ему ли деньги пошли? — спросил я Дудаеву.
— Тому, кто стоял рядом.
Рядом стоял Сосковец.
Боевые действия были прекращены.
Я слышал, как генерал внутренних войск, который воевал в первую чеченскую войну, сказал: «До сих пор не могу понять, почему был подписан указ о приостановке боевых действий. Это было предательство армии».
Впервые я рассказал это в 1999 году в интервью Невзорову. Меня посадили в тюрьму, но никто в прокуратуре по этому факту меня не допрашивал. А Невзорова после этого интервью выгнали с телевидения.
— А Ельцин про это знал?
Алла Дудаева не назвала мне Ельцина. Она назвала Сосковца. Более того, она неплохо к Ельцину относилась.
Когда была её пресс-конференция в Москве, меня вызвал Волох:
«Александр, тут у нас чрезвычайные обстоятельства. Алла Дудаева собирает журналистов в гостинице «Националь». Надо сорвать эту пресс-конференцию». Я спросил: «Как мы её сорвём?» — «Надо что-то придумать».
Я предложил: «Давайте позвоним в гостиницу и скажем, что она заминирована».
— «Ты понимаешь, шум будет. Это всё-таки политика, надо тоньше. А ты не мог бы её уговорить, чтобы она отказалась?» Я пообещал: «Попробую».
Прихожу в гостиницу, а там наружка — её видно за версту — уже сидит. Спрашиваю: «Ну, где объект?» Они говорят: «Да вон там, собирается». Я подошёл: «Алла Фёдоровна, мне поручено сорвать вашу пресс-конференцию. Вы не могли бы её не давать?» Она говорит: «Поздно. Я уже людям обещала. Не могу их обмануть». Тогда я попросил: «А вы хотя бы можете российскую власть не ругать крепко?» Она улыбнулась: «Это я вам обещаю». И свое выступление она начала со слов: «Я призываю голосовать за Ельцина».