— Мам, пап, а вот как вы вместе столько лет живете? — хитро посмотрел я на них. — Мама хочет, чтобы я женился, а как мне такую девушку найти, чтобы столько же лет вместе можно было прожить?
«Мама» притихла на минутку и неуверенно ответила:
— Ты что-то Женя трудные вопросы задавать начал. Ну что тебе сказать? Сам же знаешь — не все и у нас гладко было.
— Было бы странно, если все было гладко, вы же не роботы какие, — прокомментировал я.
— А я вот что скажу, — как-то задумчиво хмыкнул отец. — Тут рецептов нет. Вот найдешь свою половину — самому все ясно станет. А не найдешь, будешь всю жизнь мыкаться. А еще хуже, если найдешь, но позволишь ей от тебя уйти или сам сбежишь.
— А как же узнать, кто моя половина? — мне, тысячелетнему ангелу, стало страшно интересно. Я понял, что слышу о том запредельном для меня опыте, ради которого я собственно и шел на Землю. Но в этот раз я так и не получил ответа.
— Я же сказал: сам поймешь… или не поймешь, — отец пожал плечами. — На это иногда вся жизнь уходит…
Тогда я со всей дури впал в раж проповедничества и разразился ангельской речью:
— Да, любовь — это божественное состояние, данное душам, чтобы они среди агрессии, боли и ненависти этого мира искали единственный верный путь к своему росту. Путь через взаимопонимание и сострадание. Как я счастлив, что вы нашли друг друга…
Я, «закатив глаза», отрывался по полной. Меня несло по волнам чтения дифирамбов великим чувствам, когда моего лба что-то коснулось. Открыв глаза, я увидел, что «мама», тревожно глядя, положила ладонь на мое чело, выкатившее чуть не до стола свой болтливый язык.
— Ты чего, сына? — удивилась она и, обернувшись к Федьке, спросила. — Он, часом, не заболел? Температуры вроде нет.
— Да нет, не должен, — осторожно ответил друг, с укоризной посматривая на меня.
— Может, ему врачу показаться? — не прекращала беспокоиться «мама». — Он сегодня какой-то странный.
— Может, влюбился? — нашел способ выкрутиться Федька.
— Неужели, сынок? — обрадовалась «мама», — ты чего скрываешь?
— Не-е, мам, — если что, я сам сообщу, — было просто необходимо сматываться, пока меня не определили к психиатру, и я «спохватился». — Федь, мы же опаздываем! Мам, спасибо за чай. Это я так, сдуру болтал, — и все-таки не удержавшись, подмигнул «родителям» и добавил. — Но вы все равно молотки!
Захлебнув в Женькин рот остатки чая, я рванул из-за стола. Федька, понимая, что я балансирую на грани провала, подсуетился со всякими вежливостями, и мы быстренько ретировались в прихожую. Там опять возникла небольшая заминка — я еще раз чмокнул «маму» и махнул «отцу», не решившись жать руки. Вылетев из дверей, как пробки из шампанского, мы с облегчением вздохнули подъездными миазмами.