Первые залпы (Мартьянов) - страница 52
А сейчас, уволившись в запас в звании капитана, живет на окраине Ярославля на самом берегу Волги. У них с женой два сына: Олег служит в армии на территории Восточной Германии, Борис учится в школе. Жена Маша, теперь уже Мария Ивановна, заведует детским садом.
В апреле шестьдесят третьего года мы, наконец, встретились. Это был мужчина невысокого роста, узкоплечий, даже хрупкий на вид, с немодно повязанным галстуком, в широких брюках, какие теперь уже давно не носят…
Я жадно всматривался в лицо Василия Николаевича, вслушивался в его речь, приглядывался к манере держаться. Передо мной был человек внешне ничем не примечательный: глубоко запавшие глаза, широкий нос, множество глубоких морщин на лбу. Ему сорок шесть лет, и на висках уже серебрится седина. Многое пришлось пережить на своем веку этому сдержанному, скупому на слова человеку.
Часами бродили мы с ним в подмосковном весеннем лесу, и я все выспрашивал у него о Новоселках, о первом бое, о пограничниках, которыми он командовал. Горбунов рассказывал ровным глуховатым голосом, окая по-вологодски. Он оказался человеком прямым, даже резким: что было, то было, а чего не было, того не было, и нечего фантазировать! И лучше всего нам съездить бы в те места, где все это происходило…
В октябре того же года мы приехали в Польшу. Из Новоселок — прямо в Старый Бубель. Без виз, без пограничных паспортов, хотя и законно, по всем правилам так называемого упрощенного перехода государственной границы со служебными целями.
В назначенное время и в назначенном месте наша машина подъехала к Бугу. И в это же время к противоположному берегу подъехала машина с офицером польской пограничной охраны. Она въехала на паром, паром отвалил и медленно поплыл к нашему берегу. Он пересекал реку недалеко от того самого места, где двадцать два года назад переплывал ее Павел Калистратович Дудко. А мы стояли на том самом берегу, по которому шли тогда политрук Горбачев и ефрейтор Капинос, принявшие его тревожный сигнал. Вокруг было очень тихо и ясно. Мелкие волны шлепались о борта парома. Вот он привалил к берегу, машина съехала на песок и остановилась возле нас.
Из нее вышел польский офицер в коричневой шинели и коричневых брюках навыпуск. Щелкнув каблуками и браво вскинув два пальца к широкому козырьку фуражки, он представился:
— Капитан Александр Будых.
И добавил, что рад видеть советских товарищей.
Сопровождавший нас майор поздоровался с ним, как с добрым старым знакомым: не раз им приходилось встречаться по службе. Потом представил нас. Капитан Будых каждому отдавал честь, жал руку и называл себя. Он сказал, что советские товарищи могут немедленно въехать в Польскую Народную Республику и чувствовать себя там, как дома.