Я взяла метлу и выгнала Эмку за ворота. Она убежала, потом вернулась через двадцать минут.
Я позвала рабочего Семена, он соорудил на Эмкиной шее самодельный ошейник и отвел ее в соседнюю деревню. Эмка вернулась к вечеру.
Я пошла к сторожу Юрке, тридцатилетнему красавцу. Я сказала:
— Юрка, вывези мою собаку на сто первый километр. И выпусти ее возле деревни.
— Раньше на сто первый километр проституток вывозили, — напомнил Юрка.
— И посмотри, чтобы там рядом поле было.
Я рассчитывала, что Эмка приспособится.
— А это чья собака? — не понял Юрка.
— Приблудная.
— Да чего бензин тратить? Давайте я ее почищу, и все, — легко предложил Юрка.
— Как? — Я испытующе глядела на красивого Юрку.
— Ну как… — не ответил он.
— Ты что, с ума сошел? — испугалась я. — Просто вывези и все. Сколько ты хочешь получить?
Юрка назвал скромную цену.
— Я дам тебе в два раза больше, — пообещала я.
— Ладно, — согласился Юрка. — Завтра с утра подъеду.
Всю ночь я не спала. Меня мучили угрызения совести. Выкинуть беременную собаку на произвол судьбы. Но с другой стороны: я не люблю, когда за меня решают. Я Эмку не приглашала. Это она сама решила у меня поселиться. А теперь она решила у меня рожать. Но у меня тоже есть свое мнение, свои желания и свои планы. Получается, что все вокруг меня — волевые и целеустремленные. И даже бездомная сучка диктует мне свои условия.
Но я тоже волевая и целеустремленная. Я могу чего-то НЕ ХОТЕТЬ.
Я зажмуривала глаза, пытаясь заснуть. И не могла. Слова — это слова. Доводы — это тоже слова. А в натуре беспомощная беременная сука.
Утром приехал Юрка.
Я вынесла Эмке сардельки, покормить в последний раз. Эмка есть не стала. Она что-то чувствовала. И я видела, что она нервничает. Мне тоже было не по себе.
А Фома? Он вышел из будки, съел Эмкины сардельки и ушел обратно. Вид у него был непрошибаемый. Он как бы говорил: твои дела — это твои дела. Моя хата с краю.
Фома все видел и понимал, но он не защитил Эмку, даже не проявил сочувствия, и это после всего, что было между ними.
Все-таки мужики — сволочи. Это у них в натуре.
А может быть, собака не обсуждает действий хозяина. Хозяин — главнокомандующий. Все остальные — солдаты.
Юрка подхватил легкую Эмку и сунул ее в багажник.
Машина ушла.
Мне было тяжело на душе, хотелось развеять мрак.
Я отправилась гулять, широко и ходко покрывая расстояния. Фома бежал впереди, пребывал в прекрасном настроении. Он забыл Эмку. Она превратилась в сизый дым. Я подумала: «Ну, если ему все равно, то мне-то чего…»
Через неделю я встретила Юрку. Он шел в магазин за пивом.