Все состоянье отца проживешь? - Не Агриппе ль захочешь.
Льву благородному, хитрый лисенок, быть подражатель?
----
- Что ты, Атрид, запрещаешь предать погребенью Аякса?
- "Помни: я царь!" - Я плебей! замолчу и вопрос оставляю!
- "Что повелел я, то справедливо. Однако ж, кто мыслит,
190 Будто я в этом неправ, говори предо мной безопасно!"
- О, да даруют же боги, властитель, тебе с кораблями,
Трою разрушив, обратно приплыть. - Итак, мне вопросы
И возраженья дозволены? - "Спрашивай! я дозволяю!"
- Царь! за что же Аякс, сей герой, второй по Ахилле,
Столько раз греков спасавший, под небом тлеет открытым?
Или на радость Приама и Трои лишен погребенья
Тот, кем их юноши были могил лишены в их отчизне?
- "Нет, а за то, что, напав на овец, восклицал он, что режет
Менелая, Улисса, меня!" - А когда ты в Авлиде
200 Дочь, как телицу, на жертву привел к алтарю и осыпал
Солью с мук_о_ю ей голову, был ли ты в здравом рассудке?
_ "Я? Почему?" - Но безумный Аякс перерезал лишь стадо,
А и супругу и сына он пощадил! Он проклятьем
Зла не сделал тебе; не напал на Улисса и Тевкра.
- "Я, чтобы ветер попутный судам от враждебного брега
Боги послали, хотел примирить их той жертвенной кровью".
- Чьею?.. своею, безумный! - "Своей; но совсем не безумный!"
- Всякий безумен, кто, удаляясь от истины, ложно
Видит предметы и зла от добра отличить не умеет,
210 Гнев ли причиной тому, иль обманчивых чувств возмущенье.
Пусть был безумен Аякс, поражающий агнцев невинных;
Но не безумен ли был ты и сам, когда преступленье
Мыслил свершить, честолюбьем надменный и гордостью сердца?
Если б кто вздумал носить на покойных носилках овечку,
Шить ей, как дочери, платья и дать ожерелья, служанок,
Куколкой, девочкой ласково звать и готовить для брака:
Верно бы претор ему запретил управленье именьем,
Верно б его и имение отдал родным под опеку.
Как? неужели в уме тот, кто вместо безгласной овечки
220 В жертву приносит родимую дочь? - Что ты скажешь на это?
Где безрассудность там и безумие; кто же преступник,
Тот и безумец! - Кто хрупким стеклом обольщается славы,
Верь мне, что тот оглушен и громами кровавой Беллоны!
----
Но рассмотрим теперь расточительность и Номентана.
Здравый рассудок тебе легко их безумство докажет.
Этот, как скоро талантов до тысячи схватит в наследство,
Тотчас объявит всем рыболовам и всем, продающим
Овощи, птиц и душистые мази, всей сволочи этой,
Всем шутам, мясникам, чтоб назавтра же утром явились.
230 Все прибегут! - Вот, рабами торгующий, речь начинает:
"Все, что ни есть у меня и у них, - все твое. - Прикажи лишь,