— Это Памела… — сказала она, глядя на шар яркого света.
— Душа современной смертной? Ты принес сюда душу современной смертной?! — воскликнул Гадес.
— Конечно, принес сюда, — сердито сказала Лина, — а что еще он мог сделать?
— Ты должен все исправить! Ты должен сделать ее снова Памелой!
Внимательный взгляд Лины впился в бога света.
— Так, довольно этой болтовни. Она все та же Памела, и ты наверняка пугаешь ее. — Она обернулась на мужа. — Любовь моя, ты должен быть рад ей и приветствовать ее.
Владыка Подземного мира неохотно шагнул вперед. Он протянул руку, но прежде чем коснуться шара, посмотрел в глаза Аполлону.
— Не слишком-то мудро нарушать законы Вселенной, друг мой.
— Она моя половинка, — ответил Аполлон.
Темный бог грустно покачал головой.
— Будем надеяться, что богини судьбы проявят понимание.
Он коснулся ладонью сияющего шара.
— Добро пожаловать в мои владения, Памела. Свет задрожал — а потом стал расширяться.
И со звуком, очень похожим на вздох, он стал приобретать новые формы и очертания — пока наконец в объятиях Аполлона не очутилась Памела. Ее тело все еще слегка светилось, и вся она выглядела нереальной, прозрачной, как будто была незаконченным акварельным портретом самой себя. Аполлон, всхлипнув, крепче обнял ее. Памела была прохладной и слишком легкой. Аполлон боялся, что, если выпустит ее, она уплывет прочь. Памела молчала и не шевелилась.
— Памела! — воскликнул бог света. — Это я! Ты со мной. И теперь все будет хорошо.
Легкая дрожь пробежала по ее почти нематериальному телу.
— Аполлон?
Она слегка отстранилась от него, растерянно оглядываясь по сторонам. Она видела, что стоит в гигантском мраморном зале рядом с Аполлоном, прекрасной молодой женщиной и высоким смуглым мужчиной. Потом ее взгляд опустился к собственному телу — и Памела побледнела от потрясения.
— Скажи, что это мне снится, Аполлон. Скажи, что я скоро проснусь, — произнесла она дрожащим голосом.
— Не могу, — хрипло ответил он.
— Памела…
Голос Лины лился тепло и спокойно. Она легко коснулась руки духа недавно умершей.
— Меня зовут Каролина; если хочешь, можешь звать меня Линой. А это мой муж, Гадес.
Глаза Памелы на бледном лице казались огромными и круглыми.
— Гадес? — прошептала Памела.
Деревянным движением она подняла полупрозрачную руку и уставилась на нее.
— Я умерла? И теперь я в…
Ее взгляд снова метнулся к Гадесу, а рот открылся, как будто Памела хотела закричать.
— Ты в Элизиуме, — сказала Лина с мягкой улыбкой.
Она взяла руку, которую Памела продолжала держать перед лицом, и сжала ее в своих ладонях, желая, чтобы бессмертная сила Персефоны, таившаяся в ней, успокоила Памелу.