— Но что, если этого окажется мало? — негромко спросил Аполлон.
Артемида почувствовала, как вновь закипает гнев. Да, с ее братом действительно что-то происходило, но его мрачный взгляд на мир, его жалость к себе начинали утомлять.
— И что ты предлагаешь, брат? Какой еще жизни мы могли бы пожелать? Посмотри вокруг! — Она широким жестом обвела смертных, спешащих в разные стороны, как безмозглые муравьи. — Мы играем в высших, потому что мы и есть высшие! Жизнь смертных коротка. Они подобны бабочкам, только без красивых крыльев. Ты говоришь, современные смертные могут изменяться? Единственная перемена, которую я в них замечаю, — они больше не узнают нас, а это говорит мне, что они утратили даже ту малую толику сообразительности, которой обладали прежде. Посмотри, что они боготворят нынче!
Артемида остановилась в конце зала казино и заглянула в торговую зону, в «Форум».
— Их боги — это Гуччи, Прада, Версаче, Эскада, «Виза» и «Мастер кард»! — Артемида покачала головой, раздраженная, что глупость брата так сильно ее обеспокоила. — Мы просто зря тратим время. Разве мы не собирались пойти за нимфами?
Она кивком указала на дорожку из золотых искр, которую оставили за собой полубожественные красавицы. Смертные, конечно, тоже заметили мерцающий след, и многие молодые женщины, смеясь, окунались в него. Артемида снова нахмурилась. Странная одежда смертных смущала ее: длинные поблекшие трубки из ткани на ногах, которые, как говорил Бахус, называются джинсами, и тесные, короткие, яркие верхние части нарядов… Неужели эти неоперившиеся пташки не понимают, что слишком уж некрасиво демонстрировать так много плохой кожи и складок жира? Быть роскошной — это одно; но привлекать внимание к недостаткам тела — совсем другое.
— Наверное, в чем-то ты права, — медленно произнес Аполлон, обдумывая слова сестры, пока они с Артемидой пробирались через шумную суетливую толпу торговой зоны. — Им определенно чего-то не хватает. Может быть, дело в отсутствии богов и богинь в их жизни. Но я не думаю, что современные смертные настолько пустоголовы, как ты говоришь. Вообще-то они напоминают меня самого.
Он рассмеялся, увидев изумление на лице сестры.
— Они как будто ищут что-то такое, чего достичь невозможно.
— Ты — бог! Бессмертный житель Олимпа! Для тебя нет ничего невозможного, — строго произнесла Артемида.
И тут же ее глаза округлились, потому что они как раз дошли до фонтана со статуями обнаженных нимф. Центральная фигура была чудовищной и огромной — мрачный нагой Посейдон, сжимающий трезубец, таращился на покупателей.