-И зря. Тебе есть надо. Путь к Верховью, воевода сказывал, не ближний.
Не принимает княжна рассудком его речей. Все смешалось в нем. И грязный «дракон», и звероподобный ярл, загривок бэра и мрачная изба с лавкой, пахнущей мужским ядреным потом и железом. Да и он. Этот странный парень, которого первым увидела, придя в себя. В кожаном подкольчужнике и с мечом, не по нашему, за спиной, которого похоже никогда с себя не снимает.
Все, как сон. Черный сон. И такой, что хоть криком кричи.
Радогор, соглашаясь, - что толку утешать, - наклонил голову.
-Если легче будет, покричи. Но лучше не надо. Воев переполошишь. И есть еще те, кому голос твой не надо бы слышать.
В двери кто – то часто застучал.
-А вот и тот, кто тебя, княжна, первым увидел.
Приоткрыл двери и впустил ворона. Ворон важно и чинно, вперевалку, словно передразнивая бэра, пересек, постукивая крепкими когтям, избу. Подпрыгнул и сел на край стола. Заглянул круглым глазом в крынку, перевел его на краюху.
-Кра…
-Краком его зову. – Пояснил Радогор. – А так ли? Он один знает. Не сердится и то хорошо.
Наклонил крынку и налил молока в чашку. Отрезал ломоть от краюхи, искрошил в молоко и размешал ложкой.
-Свежее мясо любит, но где его взять? Времени нет в лес сходить. Но и мимо молочка не проходит. Может и ты, княжна, на пару с ним? И если позволишь, то и я на краешке пристроюсь. А ближе к утру сведу из караульни к хорошим людям.
Влада, осторожно ступая босыми ногами, подошла к столу и наклонилась к врану.
-Спасибо тебе, мудрая птица.
И осторожно провела невесомой ладонью по глянцево – черным перьям. Вран оторвался от чашки, поднял голову и остановил на ней взгляд черных и загадочных глаз.
Как в колдовской омут провалилась княжна, утонула в глубине этих глаз. Летела в никуда, ощущая леденящий холод, млея от страха и восторга. А когда вынырнула, вран уже снова выклевывал из чашки, смоченные в молоке, кусочки хлеба.
Подняла взгляд широко распахнутых и, даже, в темной избе небесно – синих глаз на Радогора и встретила чуть заметную улыбку на детски припухших губах.
-Что – то увидела, княжна?
-Не – е знаю. – С испугом прошептала она. – Словно в омут летела вниз головой.
-Время придет, вспомнишь. Вран не всякому все сразу открывает. Иное и припрятать любит до поры. На то и вран – вещун.
Глаза его отвердели и Влада, безотчетно повинуясь, пристроилась на лавке. Ладонь Радогора легла на темя и так быстро, что и отдернуться не успела. И она ощутила ровное, ласковое тепло, исходящее от его руки. Тело вдруг стало легким и словно забыло о боли. А душа наполнилась забытым покоем и таким же теплом, что согревало ее темя. И совсем уж неожиданно для себя самой потянулась рукой за крынкой. А Радогор уже одной рукой подвигал кружку с молоком, а второй ломоть, - и когда успел отрезать? – хлеба.