– Какое же решение ты предлагаешь?
– Расслабиться. Если я лягу на бок, и ты повернешься на тот же бок и прижмешься ко мне, мне будет тепло. Я вдова. И знаю.
– Вероятно… так, – с сомнением ответил Ник, пытаясь представить, как можно удержать ситуацию в невинных, платонических рамках.
– Ты не вдовец, но наверняка отлично знаешь, что люди могут спать друг с другом, не желая секса. Прекрати изображать стойку «смирно». Расслабься.
– Да, мэм.
– Вот так-то лучше. – Она повернулась на бок, терпеливо дождалась, пока он сделает то же самое, и изогнулась, прижавшись спиной к его груди.
Его руки непроизвольно обвились вокруг нее. Она оцепенела – всего на мгновенье – и снова расслабилась.
– Видишь, хорошие мысли появляются не только у меня. Отлично. Теперь спим. Если, конечно, ты не волнуешься, что нас разбудят на рассвете и поведут расстреливать. Но ведь Блэйк начеку, верно?
– Ага.
– Тогда о чем нам беспокоиться? Разве что о Хоппи. Но пока нас не выпустят, невозможно ничего предпринять. Следовательно, можно и поспать. Спи!
– Да, мэм.
Он закрыл глаза, а открыв их, с удивлением обнаружил, что проспал несколько часов. Роз до сих пор спала, прильнув к его груди, словно там ей самое место. Он все еще крепко прижимал ее к себе. Ему пришлось слегка передвинуться, чтобы взглянуть на часы, а Роз и не шелохнулась.
Должно быть, она совершенно измучилась. Проклятие, ему следовало тщательнее исследовать ее прошлое. Но храбрая она несказанно. И держится великолепно, смеясь там, где только можно, не позволяя себя запугать, во всем ища повод для оптимизма.
И эта женщина согласилась стать его женой.
Лишь на словах.
Хотя многое изменилось. Он сам изменился. Или влюбился?
Мысль так взбаламутила его, что он либо вздохнул, либо шевельнулся слишком' сильно. Роз все так же неподвижно лежала в его объятиях, но он чувствовал – она проснулась.
– Сколько времени?
– Семь.
– Как думаешь, нас покормят?
Словно по сигналу дверь открылась. На пол поставили поднос, и дверь снова хлопнула. Они даже не успели разглядеть своего тюремщика.
– Ответ, стало быть, «да». – Она заворочалась, и Ник неохотно выпустил ее.
– Не смотри так, – сказала она немного сердито, потом сползла к ногам кровати, чтобы не касаться его, вставая.
– Как?
– Не знаю. Не знаю, о чем ты думаешь, и спрашивать не собираюсь, – резко ответила она. – Я первая иду в ванную, и не вздумай съесть один все тосты.
Тостов не было. Каша и прокисшее молоко, чуть теплая вода и растворимый кофе.
– Не на то я рассчитывала, соглашаясь стать принцессой, – пробормотала Роз. – Не знаю, самый ли сейчас удобный момент сообщать, что я привыкла к хорошему кофе и, если меня его лишают, становлюсь просто невыносимой?