– Я порядочный человек.
– И что?
– Следовательно, ты ложишься на кровать, а я на диван.
– Но…
– Ничего не говори. Я знаю. Героизм у меня в крови. Просто перебрось мне подушки и пару одеял, и я буду тут страдать в одиночестве, пока ты занимаешь мое законное место принца.
Она фыркнула.
И на том спасибо. Он сумел рассмешить ее. Есть в ней что-то, что он никак не поймет. Ему отчаянно хотелось целовать ее, подобраться к ней поближе, попробовать, нельзя ли продвинуть отношения чуть дальше. Он всегда был противником брака – вообще прочных отношений, – но Роз медленно забирала над ним необъяснимую власть.
Он пытался обольстить ее сегодня и потерпел неудачу. Но не чувствовал себя уязвленным, а только хотел знать – почему? Не для себя, для нее. И радовался, что сумел ее рассмешить.
И с вопросом о детях тоже что-то неладно. Там тоже следует разобраться. Но пока Ник мог лишь наслаждаться весельем, сверкающим в ее глазах.
– Спокойной ночи, женушка, – он притянул ее к себе и чмокнул в нос. Одному богу известно, как сложно на том и закончить, но он сумел. – Сладких снов. Спи на своем королевском ложе, пока твой верный рыцарь сторожит твой сон.
– Мой верный рыцарь?
– По-моему, звучит очень трогательно. Это означает, что я буду спать в обнимку с моей саблей.
Хотя куда с большим удовольствием спал бы со своей дамой, добавил он про себя. Ему хотелось, чтобы смех остался в ее глазах.
Хотелось, чтобы его дама улыбалась.
Роз лежала в слишком большой кровати, одетая в мягкую сорочку, которая сегодня днем выполняла роль нижнего белья. Пуховое одеяло казалось таким роскошным – куда там грубым одеялам, привычным по Йоркширу.
Она замужем. Второй раз замужем, напомнила себе Роз. Снова она повторяла те же обеты, что и тогда. Но не так. Сегодня она лгала.
Она лежала в громадной постели Ника и чувствовала себя очень маленькой. И потерянной.
Одинокой.
Хоппи остался внизу, в кухне. Надо бы пойти отыскать его.
Здорово – невеста, шлепающая босиком по коридорам с криком: Хоппи, Хоппи, Хоппи…
Сгодится для газетных заголовков.
А на что она рассчитывала? Заключение этого брака касалось не только их двоих. Всей страны. Ей хотелось свободы, по какой же дурацкой причине она решила, что обретет свободу, став принцессой и невестой принца?
А уступи она Нику, неприкрытому желанию, сверкавшему в его глазах… Где была бы ее свобода?
Ник так близко от нее, в нескольких шагах. Спит. Она надеялась, что он спит. Мысль о его возможном бодрствовании – по ее примеру – была почти невыносима.
Ей хотелось позвать его, но она сдержалась.