— Кем Вы хотите? — спросил Басов Сахарова.
— Гинзбург сказал — ведущим научным сотрудником.
— Но по инструкции нельзя ведущим, если никого не ведешь.
— Ну, нет так нет.
Сахаров вернулся к Гинзбургу. Тот спросил:
— Ну, как?
— Да вот, Басов говорит, что нельзя ведущим, так как никого не веду…
— Андрей Дмитриевич, Вы ведете за собой весь мир! Но я понимаю, нужно группу. С кем из моих сотрудников Вы хотели бы работать?
— Ни с кем.
— ?!
— Все работают в своих секторах, как-то неудобно. Работают — и пусть работают.
— Ну, а со стороны кого-нибудь взять? Есть кандидатуры?
— Есть два человека.
— А где они?
— В Перми. ?069…/26 и так далее.
— ?!!
Потом группу создали, Андрей Дмитриевич был назначен главным научным сотрудником и зав. сектором. К этому событию пришло послание от папы Иоанна Павла II с поздравлениями: «…вся католическая церковь поздравляет Вас с назначением на должность главного научного сотрудника» и т.д. Подпись — Иоанн Павел II. Сотрудниками сектора были приняты Андрюшин и Альтшуллер. Оба — политзаключенные. Оба сидели в Перми.
Андрюшин в 1980 году возле Оружейной палаты в Кремле выбросил лозунг «Подонки! Освободите Сахарова!». Тут же был схвачен, но его вместе с плакатом успели снять на видеопленку и в тот же вечер показали по NBC. После чего он «сел» еще более убедительно.
Альтшуллер дружил с Н.Шмелевым и учился у него экономике. Потом Шмелев как учитель ему надоел — «перегрузил». И тогда Альтшуллер написал книгу. Это был как бы справочник «СССР в цифрах», но не «официальные» цифры, а правдивые. В конце следовали выводы. Убийственные. Понес рукопись в издательство «Экономика». Там, естественно, печатать отказались.
— Тогда будем пробиваться в «Континент», — сказал Альтшуллер.
Издательство пошло на попятную и сказало, что книгу примет, но надо пройти цензуру. Альтшуллер согласился, рукопись исчезла, а наивный автор, конечно, «сел».
Потом, когда Сахаров выручил из зоны обоих, их выпустили без права прописки в Москве. Один работал дворником, другой кочегаром. Конечно, для приема на работу в ФИАН анкеты у них были страшные.
На собрании теоротдела проголосовали за них единогласно. Академик Фейнберг сказал: «Если этого хочет Андрей Дмитриевич, то нет никаких сомнений». Но Басов был против: «Как могут у нас работать политические заключенные?» В конце концов их приняли по звонку Чебрикова.
Так был создан сектор Сахарова.
ГОРБАЧЕВ
Горбачев — историческая личность.
Я не знаю, в какой мере он лично, исходя лишь из своих внутренних убеждений, а не под воздействием обстоятельств, принимал решения. Думаю, что в ничтожной мере он это делал. Он больше мне напоминал некий предмет, крупный предмет, который оказался на океанской волне. Конечно, этот предмет сам по себе пытался что-то изменить. Но океанская волна имеет безграничную энергию, и в этом смысле его потуги что-нибудь сделать (я имею в виду его поведение в Нагорном Карабахе, например), его очень неуклюжие попытки реформирования советской экономики, которые начались с кооперативного движения и совместных предприятий, а потом немедленно было сделано «два шага назад», — все это, конечно, говорит о том, что он был во власти обстоятельств.