— Гляди, сынок, Только как следует гляди. Ты там ничего не видишь?..
Глазам Фабиана открылась широчайшая панорама, мо ничего особенного, необычного он в ней не замечал. Скирды коммуны» белый дворец, выступающий из марева, пустошь без единой живой души, а поближе толкутся на своем жнивье пастушата с белыми гусями, собирают колоски на стерне. Кажется, ничего такого, что могло бы тревожить Отченашку. «Это у ней оттого — подумал Фабиан,— что она одна тут с повесившимся. Ни в коем случае нельзя этого допускать». Сам гробовщик ни за что не согласился бы остаться тут один, хоть и знал покойного много лет и даже заходил к нему на кашу.
— Так что, сынок? — переспросила старуха.
— Вижу гусей, пастушат. Ну и что еще?.. Все отсюда видно. Пустошь, Абиссинию.
— А он видел их...
— Кого, бабушка?
— Будто ты не знаешь, кого?.. Хозяев наших... Вот отчего и смерть такая... — с этими словами старуха пошла вниз, а Фабиан еще долго оставался у окошка, до тех самых пор, пока не явились вавилонские бабки в черном — упокоительницы усопших.
Он уже строгал доски на гроб, а все не мог избавиться от ощущения, что его окружают какие-то жестокие призраки. Бубела застал его за отделкой крышки, Фабиан и оглянуться не успел, как тот остановил перед хатой свою рессорную бричку и переступил порог. Он осмотрел гроб, обстукал его, похвалил Фабиана за работу, потом вынул кошелек и заплатил мастеру такую высокую цену, словно расплачивался за гроб для себя.
— Тихий был человек, справим ему хорошие похороны. А как же. На хуторе бычка режут. Раденькие водку гонят, созовем всех помольцев и помолок, чтобы не осталось на ветряках никакого страху. Земля ему пухом!.. А ты подумай, Левко, может, заодно с этим,— он показал на гроб, — и его место займешь? Работа тихая, есть ветер или нет, а плата идет. Одним словом, мельничный сторож. Подумай, Левко. Нам ведь все равно человека искать.
— Хорошо, я подумаю. Только погодя. А то это вроде как на живое место...
— Известно. Разве я говорю, сейчас? Вот похороним, забудем. Раз-другой ветерком продует. А тогда уж и того. Договоримся, коли согласен.
— Я подумаю.
— Ну, ну, думай. А где ж твой козел?
— Обедает где-то, супостат.
— Давно что-то не было его у меня на хуторе.
— А ему хватает дел в Вавилоне...
— Ты мерку снял, все как следует?..
— А как же без мерки?
— Ну, кончай... Бог помощь... Мог бы еще и пожить старик. Но, верно, уж так ему на роду написано. Бее там будем, всех нас когда-нибудь обмеряет Фабиан. Хе-хе-хе! А потом и ему кто-нибудь гроб выстругает...