Парацельс был не только великим ученым — врачом и химиком, но и философом.
Современники Парацельса считали его философию вызывающей для Европы эпохи Возрождения. Парацельс пытался свернуть медицину с общепризнанного пути, который он считал бесполезным и языческим. Он был уверен, что его открытия должны возвестить о начале научного подхода в изучении природы и правильного использования ее секретов, в особенности для приготовления лекарственных средств. Опять и опять он повторяет о господстве опыта; опять и опять настаивает об алхимическом понимании божественного в природе и человеке; опять и опять демонстрирует твердую веру в подобие макрокосмоса и микрокосмоса.
И вместе с тем, Парацельс несомненно великий мистик.
Для него существовала точная определенность относительно происхождения материи из нерукотворной Первичной Материк, из которой происходят все эликсиры. Парацельс назвал ее Mysterium Magnum. Он настойчиво внедрял дух алхимии в идеи философских и научных школ. Алхимическая идеология Парацельса включала в себя неоплатонические и каббалистические идеи, а также знания магии и астрологии.
Каббала — это древний иероглифический посвятительский язык, позволяющий, как утверждают последователи этого мистического течения в иудаизме, извлекать из древних письменных источников их тайный смысл и читать предания, полные символических описаний картины мира.
Целительная сила ядов. Тайна дозировки
Парацельс был твердо уверен, что яды могут представлять большую лечебную ценность: «Разве тайна природы не спрятана в яде? Что такое создал Бог, чего бы Он не наделил каким-нибудь даром для пользы человека? Почему надо пренебрегать ядом и презирать его, если мы рассматриваем не яд, а его целительное свойство? Кто создал природу? Разве не Бог? В Его руках пребывает вся мудрость, и Он один знает, что Он вложил в каждую тайну. Почему я. должен удивляться и позволять себе пугаться? Разве должен я из-за того, что одна часть лекарственного средства содержит яд, презирать другую его часть? Каждая вещь должна использоваться для определенной цели, и мы должны использовать ее без страха, т. к. Бог сам — настоящий врач и настоящее лекарство. Тот, кто презирает яд, не знает, что именно в нем спрятано, т. к. чудесный эликсир, который в нем содержится, — такой благословенный, что яд не может ни принизить его, ни повредить ему».
После Парацельса сложился такой афоризм в гомеопатии: чем сильнее яд, тем сильнее лекарство, которое получено из него. Ни один рабочий день современного гомеопата не проходит без прописи мышьяка, ртути, стрихнина, фосфора, змеиного яда и других подобных средств.