Бакалейщику, увы, не довелось увидеть дочку свою курсисткою. Он умер, оставив после себя дом с садом в Замоскворечье, лавку на Моховой и приличный счет на Кузнецком. Однако дело, начатое главою семьи, непременно решилась довести до конца его вдова. И жильца-студента Карамышова пустила вовсе не потому, что нуждалась, а единственно ради обучения дочки.
— А где же труп? — Голос Гузеева походил на предсмертный стон.
— Г-где он? — спросил пристав Карамышову.
Купчиха даже не входила в комнату. Она стояла в дверях, зажав обеими руками рот, и молчала. Как свидетельница она была на ближайшее время для следствия потеряна.
— Ну-ка, Гузеев, возьми лампу и обойди дом кругом, — велел пристав. — Да посмотри там: нет ли следов крови? Все ясно, — продолжил Артамонов, — убитого либо спрятали, либо вовсе не убили, а только ранили, и пока никого не было здесь, он поднялся и ушел.
— Позвольте, Николай Пантелеймонович, высказать мне свои догадки? — осторожно спросил батюшка.
Пристав посмотрел на него не просто недоверчиво, а сочувственно, как на человека, возбуждающего лишь жалость к себе.
— Извольте…
— Я прежде никогда не знал таких ужасных случаев. Бог миловал, — сказал отец Александр. — Но мне кажется, что человек, раненный столь тяжко, едва ли будет в состоянии без участия к нему подняться и уйти. Но даже сумей он сделать это, он бы пошел или пополз к людям — искать помощи. Но, насколько я могу судить, его никто больше не видел. Так ведь, Капитолина Матвеевна?
Купчиха закивала головой. По-видимому, способность говорить к ней еще не вернулась.
— Это очевидно, — произнес пристав таким тоном, словно все сказанное священником ему было давно ясно. — Труп скрыл сам же убийца. Совершив злодейство, он спрятался где-то поблизости. Но когда вы, Капитолина Матвеевна, выбежали из дому звать на помощь, он вернулся и вынес убитого.
В это время возвратился Гузеев.
— Ну что? — спросил его Артамонов.
— Так точно! — выпалил городовой.
— Ага! Нашел? Докладывай? — Пристав самодовольно посмотрел на отца Александра.
— Что нашел? — не понял Гузеев.
— Упокойника нашел?
— Никак нет. Упокойника не нашел.
— Так зачем же ты говоришь, что нашел?! Какой, однако же, ты бестолковый, братец. Рассказывай, что ты видел: кровь видел где-нибудь?
— Никак нет, не видел. Я обошел дом, сад за домом, но ровно ничего не видел. Ни упокойника, ни крови.
— Та-ак… — Пристав покосился на батюшку просящими помощи глазами. — Как же все это понимать?..
Между тем отец Александр склонился над странной лужей посреди комнаты и внимательно разглядывал ее. Он коснулся лужи пальцем и, к ужасу присутствующих, попробовал капельку на язык.