— Ну, когда мне было пять, я захотел наполнить ванну спагетти и валяться там.
— И папа конечно же запретил тебе?
— Ничего подобного. Разрешил. Он сказал, что мое желание обойдется ему не очень дорого, и почему бы нет, если я и правда хочу купаться в спагетти. Он отдал распоряжение слугам, чтобы те налили в ванну кипятка и положили туда спагетти. А когда все остыло… — Джейс пожал плечами, — я туда залез.
«Слуги?» — пронеслось у Клэри в голове.
Но вслух она сказала:
— И как прошло купание? Понравилось?
— Было очень скользко.
— Еще бы. — Клэри попыталась представить маленького Джейса, с хихиканьем барахтающегося по уши в макаронах, но так и не смогла. Вряд ли он хихикал, даже в пять лет. — А еще о чем ты просил на день рождения?
— В основном оружие, что неудивительно. И книги. Я много читал.
— Разве ты не ходил в школу?
— Нет, — медленно произнес он.
Клэри стало ясно, что она затронула тему, которую Джейс не хотел бы обсуждать.
— А друзья…
— У меня не было друзей, кроме отца, — отрезал он. — Больше я ни в ком не нуждался.
Клэри уставилась на него. Джейс спокойно выдержал ее взгляд:
— Первый раз я увидел Алека, когда мне стукнуло десять. Он был первым ровесником, с которым я общался, и стал моим первым другом.
Клэри опустила глаза. Вспомнилась неприятная сцена с Алеком в коридоре, как он смотрел на нее, говоря о Джейсе: «Он бы так не сказал…»
— Только не надо меня жалеть! — Джейс почти догадался: Клэри действительно жалела, но не его, а Алека. — Отец дал мне самое лучшее образование. Я объездил с ним весь мир: Лондон, Санкт-Петербург, Египет… Нам нравилось путешествовать. — Глаза Джейса потемнели. — После его смерти я осел в Нью-Йорке.
— Везет же тебе, — произнесла Клэри. — А я вообще ни разу в жизни не выбиралась за пределы штата. Мама не пускала меня даже с классом в Вашингтон. Теперь понятно почему…
— Боялась, что ты слетишь с катушек? Например, случайно увидишь в Белом доме демона?
Клэри отломила кусочек шоколада:
— А что, в Белом доме водятся демоны?
— Нет, я пошутил, — улыбнулся Джейс. — Надеюсь… — Он пожал плечами. — Иначе их обязательно заметили бы.
— Скорее всего, маме просто не хотелось, чтобы я исчезала из поля ее зрения. После смерти отца она очень изменилась.
Слова Люка эхом зазвучали в голове Клэри: «Ты с тех пор сама не своя. Пойми, Клэри не Джонатан».
Джейс вскинул бровь:
— Ты помнишь своего отца?
Она покачала головой:
— Нет. Он погиб до моего рождения.
— Вот и хорошо: меньше будешь по нему скучать.
В устах любого другого человека эти слова показались бы Клэри кощунством, но в голосе Джейса слишком явственно слышалась неизбывная тоска по собственным родителям.