– Мне плевать! Работай!
– Но ведь он туда…
Звук громкой пощечины прервал слабое возмущение, а ядовитое шипение заставило даже меня поежиться:
– Не зли меня!
Вскоре из главной спальни раздались хорошо знакомые мне постанывания, переходящие в крики блаженного оргазма.
И подобные сцены происходили не раз, затягивая Марию, а вместе с ней и обеих лисичек в странный сгусток самых негативных и аморальных противоречий, в омут распущенности, пьянства и откровенного бесстыдства. Ну а меня – толкая в водоворот безысходности, отчаяния и новых, все чаще меня посещающих, мыслей о самоубийстве. Приходило понимание, что еще месяц, максимум три таких «сплошных веселий» – и от моего красного диплома останется только разухабистая фига, мои мечты добиться чего-либо своими знаниями окажутся размазаны по грязным простыням, а мое непреходящее похмелье от насильно вливаемого алкоголя станет нормой жизни. Тем более что я понимал: с моим здоровьем любой алкоголь для меня смертельный яд. Более чем несколько лет я не выдержу и быстро помру от пьянства. Вот такие дилеммы передо мной встали накануне моего семнадцатого дня рождения. И честно признаться, я не знал, как с ними бороться. Да что там не знал: предположить не мог, настолько потускнели и увяли мои фантазии. Учителя поражались моей резкой деградации, но к концу третьей четверти все еще продолжали, скорее по инерции, ставить мне пятерки. Но это был уже предел – жалость даже к калеке не бесконечна.
Мало того, я заметил, что нас стали бояться. И я не оговариваюсь: именно нас, моих подружек и меня в их числе. Если уже давно все сверстники побаивались только девчонок, то с недавнего времени и от меня стали шарахаться как от огня. Некоторое время я не понимал подноготную такого отношения, пока со своим талантом подслушивать и подсматривать не стал участником одной весьма неприглядной сцены.
Мои три подруги окружили оставшегося наедине здорового парня из параллельного класса и засыпали его со всех сторон вопросами:
– Привет! Как дела?
– Чем занимаешься?
– Маленьких обижаешь?
– И на калек тоже поглядываешь?
– А за здоровье свое при этом не беспокоишься?
– Или совсем жить надоело?
– Или ручки укоротить?
– Да вы чего? – побледнел парень, прижимаясь спиной к стене.
– Зачем вчера Борю Ивлаева обидел?
– Больше поиздеваться не над кем?
– Думаешь, большой, так все можно?
– Так он ведь сам на меня налетел, сам упал, я его и пальцем не тронул.
Действительно, я вчера и в самом деле совершенно случайно столкнулся с этим парнем на повороте коридора, даже сам извинился и побежал дальше, сразу забыв о происшествии. Так что никакой обиды не было и в помине. Но мои подруги, видимо, считали не так, намереваясь низко и подло отомстить отработанными среди них методами. Причем еще и морально вначале стремились добить свою жертву: