— Но идти, все равно надо.
— Вместе?
— Ну, да.
Семен присел на табурет, рассматривая мой рюкзак.
— Тебе не кажется, что с этим рюкзачком у тебя могут быть проблемы в большом мире?
— Кажется, — вздохнул я. — Есть предложения?
— Есть! — улыбнулся Семен. — Сейчас принесу.
Я так понимаю, что получил прощение? Мда, некрасиво получилось. Урок, однако!
Когда я вытряс все из своего рюкзака и в позе Роденовского мыслителя восседал над этой кучей, появился Семен. В руках у него была небольшая сумка из плотной на вид ткани. Кожаный ремень, чтобы носить это творение на плече и трогательные завязочки, дабы не вываливалось то, что в сумочке находится.
Наваленная на полу куча добра настолько не вязалась с величиной сумки, в руках Семена, что у меня не хватило слов. Это, вообще-то, редкий случай, чтобы у меня не хватало слов. Обычно их более чем достаточно. И я вываливаю их все на того, кому не повезло в этот момент оказаться под грузом.
Семен хитро подмигнул мне и наклонился над кучей вещей, очевидно, намереваясь все это собрать в свой мешочек.
— Маловата кольчужка будет! — наконец, изрек я.
— Это ты так думаешь, — невозмутимо отозвался Сема, запихивая вещь за вещью в сумку.
Когда он выпрямился, у меня снова наступил дефицит со словами. На ПОЛУ НИЧЕГО НЕ ОСТАЛОСЬ! То есть, абсолютно. Сумка, на вид, не особо полная, висела на плече, ехидно скалящегося Семена.
— Ну как? — спросил, довольный произведенным эффектом, Сема.
Я, молча, взял у него сумку, и чуть не уронил на пол. А тяжела сумочка!
— Может быть, объяснишь? Как все это в такую сумочку влезло?
— Это безразмерная сума, — самодовольно пояснил Семен, — Эльфы ее используют для переноски большого количества вещей. Последнее достижение, между прочим! Ты посмотри, какой дизайн! При оформлении использовались элементы народного фольклора.
— Ага! Сейчас и я использую фольклор, — огрызнулся я, — только боюсь, что он будет совсем уж народный. Ты толком можешь объяснить? Что такое безразмерная, если ее видимый размер не изменяется? И почему эта зараза такая тяжелая?
Семен снова уселся на табурет. По его виду, я понял, что сейчас меня ожидает пространная лекция. Вот оно, дурное влияние всяких там Мармиэлей! Помнится, тот тоже, вот так готовился произносить свои речи. Кстати, я его достал именно во время такой вот подготовки. Он, как раз, собирался прочесть мне очередную лекцию на тему превосходства эльфийской расы над всеми остальными. В качестве всех остальных он предполагал использовать меня. «Меня» использоваться не захотел, а так как весь предваряющий разговор шел в довольно оскорбительном ключе, то я, по-простому, дал ему по фотографии. Не знаю, как остальные эльфы, но Орантоэль был этим обстоятельством доволен.