На следующее утро студенты отбывали на отдых в бывший пионерский лагерь, и Таня облегченно вздохнула. Лагерь находился далеко от крупных населенных пунктов, что значительно ограничивало Замирину страсть к поздним приключенческим прогулкам. По утрам их в автобусе отвозили на выступления перед шахтерами или ветеранами-целинниками. После обеда студентов привозили обратно в лагерь и они могли наслаждаться неограниченной свободой: купаться в небольшой речке, протекающей поблизости, играть в волейбол или другие спортивные игры. Замира продолжала враждебно относиться к Маруку, утверждала, что руководитель к ней постоянно придирается по пустякам. Поэтому Таня опекала ее как могла и старалась играть роль посредника между ними.
Однажды вечером к Татьяне подошел Аннушкин и неожиданно начал объясняться в любви. У Тани от удивления отнялся дар речи, она недоверчиво смотрела на Аннушкина.
— Ну чего молчишь? — разозлился Аннушкин, — строишь из себя недотрогу, а я ведь знаю про твои ночные похождения в гостинице.
Теперь Тане стало все понятно, Аннушкину нужно было не Танино сердце, а кое-что другое, потому что особых ухаживаний с его стороны она ранее не замечала.
— Извини Валера, — сказала Таня, — но мои ночные похождения тебя абсолютно не касаются. А к тебе я не испытываю никаких чувств. Давай забудем все, что ты сейчас мне сказал.
В комнате Татьяна обо всем рассказала Замире. Девушки смеялись от души. Вдоволь насмеявшись, Замира сказала:
— Эх Танька, ты вроде с виду умная девушка, а таких простых житейских ситуаций не замечаешь. Он давно на тебя жадными глазами поглядывает. И не только он, а ты ходишь как неприкаянная. Или у тебя есть парень?
Тут Татьяна, не выдержав больше своей невыносимой боли по Андрею, во всем покаялась Замире. Во время ее рассказа Замира глядела на нее восхищенными глазами, а потом вдруг расплакалась. И Таня тоже принялась плакать. Наплакавшись вдоволь, Замира обняла Татьяну и сказала:
— Танечка, прости меня дуру эдакую. Ты такая необыкновенная, а из-за меня теперь этот идиот Аннушкин начнет распускать про тебя грязные слухи.
— Не беспокойся, Замира, я никогда не обращаю внимания на слухи. Поговорят, поговорят и перестанут. Ведь от этих разговоров я сама хуже не стану, — успокоила Замиру Татьяна, — ты бы лучше прекратила свою акцию мщения мужчинам. Разве тебе от этого легче?
— Сначала вроде было легче, а теперь уже и самой противно. Ты права, что было, то было, и быльем поросло. Знаешь, я тоже хочу влюбиться так, как ты, чтобы на всю жизнь! Только на твоем месте я бы не сидела и не лила слезы, а поехала в Ленинград и хотя бы поговорила с Андреем, — говорила, утирая слезы Замира.