Спуск неожиданно кончился на неровном утесе над покрытой клочьями пены речкой. Темучин приказал бросить с обрыва труп погибшего животного и обрывок веревки и взвод воинов потащил тушу морона к краю обрыва. Тело с шумом упало в воду, в последний раз мелькнули его когтистые лапы, оно перевернулось и исчезло из виду. Без колебаний Темучин отправил отряд на юго-запад вдоль обрыва речки. Было очевидно, что он был предупрежден об этом препятствии, и марш, глотающий километр за километром, продолжался. К вечеру дождь прекратился, а характер местности полностью изменился. Полосы кустарника и деревьев покрыли равнину, а впереди, не очень далеко, виднелся под низким небом лес. Увидев его, Темучин приказал остановиться. – Спать, – приказал он, – дальше двинемся ночью.
Язон не нуждался во вторичном приказании. Он спрыгнул с седла, пока остальные только останавливались. Свернувшись в клубок на траве, он закрыл глаза. Узда морона была крепко обернута вокруг его лодыжки. После удара по черепу, спуска и длительного пути, мороны тоже обрадовались отдыху. Они во всю длину вытянулись на земле, погрузив головы в траву и время от времени продолжая жевать траву во сне.
Было темно. Язону показалось, что он только что закрыл глаза, когда стальные пальцы ухватили его за ногу и разбудили.
– Мы выступаем, – сказал Аханк.
Язон сел. Его оцепеневшие мускулы энергично хрустнули при этом движении. Он потер глаза, пытаясь отогнать от себя сон. Накануне он выпил остатки ачада из своего дородного меха и наполнил его водой. Теперь он выпил часть воды, а остальную вылил себе на лицо и голову. Здесь не было необходимости экономить ее. Они двинулись, расположившись в ряд по одному. Впереди Темучин, в конце Язон – одним из последних был Аханк, замыкавший колонну, и по его враждебному взгляду и обнаженному мечу было ясно, что он стережет Язона. Теперь разведывательная группа стала военным отрядом. Кочевники не нуждались больше в помощи и ожидали только помех от странствующего жонглера. В тылу отряда он не мог причинить никакого беспокойства, а если бы и попытался, его немедленно убили бы. Язон ехал спокойно, стараясь всей фигурой выразить покорность и повиновение.
Не раздавалось ни звука даже тогда, когда они въехали в лес. Мягкими подушечками ног, каждый морон осторожно вступал в следы, оставленные идущими впереди животными. Кожа не скрипела, металл не звякал. Призрачными фигурами двигались они в пронизанной дождем тишине. Деревья расступились и Язон понял, что они въехали на поляну. Впереди на небольшом расстоянии был виден тусклый свет. Краем глаза Язон уловил смутные очертания здания.