Змеино-грибной шашлык без соли мы смели на раз, обваляв в пепле, чтобы хоть немного отбить пресный вкус. Теперь предстояло просто-напросто ничего не делать. А это очень тягостное времяпрепровождение, честное слово. Правда, Сашка нашёл себе занятие тут же — он уселся доплетать лапти себе и мне. Женька начал мастерить лук.
— Ни фига не выйдет, — объявил я. Женька, вымучивавший стволик ольхи, оглянулся на меня:
— Почему это?
— Да потому, что на лук лучше всего брать можжевельник, — со знанием дела сказал я. — Это раз. И два — просто из сырого дерева ничего не сделаешь. В смысле, ничего путного.
— Я всё равно попробую, — решил Женька.
В результате мне заниматься было просто нечем. Я даже обиделся, хотя это и было глупо. Тогда, чтобы хоть чем-то занять руки, я дотянулся до винтовки и начал её исследовать.
Это оказался наш «мосин», произведённый аж в 1915 году. Держа винтовку на колене, я вздохнул:
— Ружьё бы охотничье…
— Пэпэша лучше, — сказал Сашка, умело орудуя своей кривулькой. — Самое то для нынешней охоты. У фрицев, гадов, полно автоматов…
— Не так уж много, — возразил я. Сашка поинтересовался:
— А ты умеешь с фрицевским обращаться?
— Более-менее, — отозвался я. Я не раз перебирал, восстанавливая перед сдачей в музеи, найденное на полях сражений оружие, в том числе и ЭмПи нескольких моделей.
— А кто же у тебя всё-таки батя? — спросил Сашка. Я отмолчался; тем более легко это получилось потому, что как раз в этот момент «лук», который Женька гнул, врезал ему по зубам, вырвавшись из ладоней. После того, как мы просмеялись, Сашка заметил:
— Дурная голова рукам покою не даёт, — а Женька что-то буркнул и пустил неудавшуюся заготовку на дрова.
— Зря, — сказал я. — Сырая, дымить будет. Женька отмахнулся:
— Нет тут никого. яму мы зарыли, а полицая кто угодно грохнуть мог… — и передёрнул плечами. — Немцы в лес не сунутся.
— Мы тоже так думали, — сказал Сашка. — А нас как раз в лесу и накрыли. Егеря накрыли. Подползли, часовых финками порезали… Сперва гранатами закидали, а потом как рубанули из пулемётов с трёх сторон… Такая каша была…
Женька молча вынул из костра палку.
Несмотря на холодное утро, день как раз обещал быть тёплым, что надо. Я был почти сыт, нога болела несильно и начинала чесаться. Хотелось думать, что всё ерунда, что мы просто застряли в не очень удачном походе, о котором потом даже весело будет вспоминать…
— Мы до войны часто в походы ходили, — вдруг разгадал мои мысли Женька. — Так здорово было… Я думал, кем лучше стать — врачом, или геологом? Прямо разрывался… Камни в квартиру таскал…