Оказавшись в недрах, я остановился. Во мне все колотилось, я с трудом переводил дух. И тут я заметил, что Юнна смеется.
— Ну, ты и герой! — восклицала она. — Испугался!
Она продолжала смеяться, и я почувствовал себя очень нелепо.
— Ты думал, что грависил откажет? — спрашивала она меня через смех. — Да ты что! Я же следила за ситуацией.
— Но ты все равно молодец! — сказала она, немного успокоившись. — И, главное, сильный такой!.. Скажи мне честно, — она заглянула мне в глаза, — ты ведь не только за себя, но и за меня испугался…
Я смутился. Я вдруг понял, что и вправду испугался за Юнну. Даже гораздо больше, чем за себя. От этой мысли я вдруг неожиданно густо покраснел и, скрывая это, поспешил отвернуться в сторону…
Наши занятия продолжались. Мы с ней еще не раз после этого вылетали на поверхность и проводили там новые, не менее захватывающие игры. Я смотрел на Юнну и не ощущал, что она озабочена моим обучением. Я вообще забывал о какой-либо учебе, а просто проводил с ней время в играх, но для меня эти игры закончились совершенно неожиданным результатом. От занятия к занятию я все больше и больше втягивался в плен ее больших чародейственных глаз, и вскоре я уже не мог выдерживать ее взгляда. Я все чаще и чаще, когда она оборачивалась ко мне, старался смотреть куда-нибудь в сторону.
Когда занятия заканчивались, и мы собирались с ребятами, у меня в ушах стоял ее смех, мне виделись ее густо переливающие блестками волосы, ее неимоверно красивые темно-золотистые глаза.
Спустя несколько дней я уже окончательно понял, что этими глазами заболел.
Мне было четырнадцать лет, и такое случилось со мною впервые.
Ох, как я торопил часы, проводимые без нее! Меня мучил страх, что я забываю ее лицо, меня истомляло желание это лицо поскорее увидеть. Я не участвовал в общих играх с одноклассниками. Ни о чем и ни о ком другом, кроме Юнны, я думать уже не мог.
А Юнна будто дразнила меня. На семинарах словно нарочно показывала особое расположение ко мне. Чаще других ко мне обращалась. Открыто подмигивала мне. И каждый такой ее взгляд насквозь прожигал меня. Ох, как взлетал я в эти мгновения!..
Однако вскоре Юнна заметила, что со мной произошло. Она резко прекратила меня дразнить. Занятия наши сократились. Ее игры со мной обрели явный вид обучающих. Теперь уже не я, а она стала уводить в сторону свой взгляд. А я от этого чуть не сошел с ума.
Мне так невыносимо стало от произошедших перемен, что я уже не скрывал своих чувств. Я неотрывно смотрел на нее, ловил второпях бросаемые в мою сторону взгляды и мысленно умолял ее не отводить от меня глаз. Она избегала меня, а это разжигало мои боли.