Борис укусил себя за палец и дернулся от боли. Нет, он не спал. Тогда почему он видел развалины? И что за грохот слышался ему?
В ту ночь он больше не заснул, не отходя от открытого окна до самого утра…
…Борис посмотрел на танцующих девушек.
«Юнна!» — Он закрыл глаза. Шум фонтана, музыка и звонкие голоса молодых людей смешались в неразличимый давящий гул.
Борис отвернулся от фонтанов и пошел в сторону спящих улиц.
Этот сон навалился на Бориса непомерной тяжестью. Словно огромная толща времени легла на его плечи. Теперь Борис жил не одной только своей жизнью. Его мозг теснили воспоминания и опыт Бэрба из далекого будущего, и… какие-то странные, смутные, будто детские, видения, все чаще и чаще всплывавшие в его сознании из чужого, далекого-далекого прошлого…
В шум фонтана, который остался за спиной, ворвалось эхо далеких залпов, послышался стрекот автоматов. Смех девушек исказился, превращаясь в крики. Почувствовался запах гари. Но Борис даже не вздрогнул. Он шел, не оборачиваясь. Он знал, что ничего за его спиной не произошло, что там все по-прежнему, что там играет музыка, гуляют люди, танцуют девушки… И никто, кроме него, ничего такого не слышит. Раскаты залпов и звуки стрельбы доносятся только до его уха.
И все же он в нерешительности остановился. Постояв немного и так и не оглянувшись назад, он медленно пошел дальше, углубляясь в темные переулки.
С некоторых пор это стало регулярно приходить к нему. Стоило ему иногда закрыть глаза, уходя полностью в себя, или оказаться в ночной темноте, как эти звуки возникали в его сознании, словно здесь рядом, в Грозном в это же самое время — жарким летом того же 2000-го года — бился пульс другого мира…
Отблески костра прыгали по стенам пещеры. Ночная чернота заглядывала в ее входной проем, дергаясь вместе с ними. Маленький ребенок, посиневший от судорог, уже почти не плакал. Тяжелая тупая боль выдавливала все внутренности из его маленькой груди наружу. Он слабо цеплялся ручонками за волосы матери, которая, сидя на полу, крепко прижимала его к себе и медленно покачивалась. Чернота то надвигалась, то отступала назад. Плачущая мать закрывала его своим телом от этой черноты. Рядом в пещере, забившись в ее темные углы, сидело несколько человек. Из-за дыма от костра, сгустившегося под тесными сводами, их почти не было видно. Лишь иногда сквозь этот дым поблескивали их испуганные глаза, смотрящие то на молодую женщину с умирающим ребенком, то на черный проем входа. Иногда люди шевелили шкурами, пытаясь прятаться под ними. Время от времени отблески огня пробивались туда, в черный проем ночи, и выхватывали из него листья гигантского папоротника. Где-то за ними пряталось страшное чудовище.