— Ну, в этом и проявилось взросление человечества.
Руслан пожал плечами и промолчал.
— А вот расскажи мне, — спросил он через некоторое время, — что там за белое пятно в эпизоде встречи Бэрба с Даром.
Я смешался. Это был как раз тот эпизод, который я не отослал ему в своих черновых записях. К тому времени я еще не готов был его представить. Это был, возможно, самый сложный отрывок из повести. Я долго мучился над ним. Не хотелось, да и не получалось описать поступок Бэрба очень упрощенно. Тем более, что я понимал, что по логике повествования для Бэрба не могла пройти бесследно и история Бориса. Оба эти героя очень крепко связаны меж собой. Более того, история Бориса по-своему могла повлиять и на исход этого самого драматичного эпизода из жизни Бэрба и даже на исход всей солнечной истории в целом.
— Белое пятно…? — переспросил я. — Ну что ж, перескажу тебе этот эпизод на словах.
Я так долго вымучивал этот отрывок, что мог пересказать его слово в слово по памяти…
Прорезая пляшущий огненный хаос, Бэрб несся в цибеле на встречу с Даром.
Еще несколько минут назад в голове Бэрба билась мысль — поскорее добраться до Дара, чтобы успеть предупредить его, но по мере приближения к месту встречи им стали овладевать совсем другие мысли.
Если он предупредит Дара об опасности, нависшей над Юнной, Дар бросится к ней на помощь. Дар единственный, кто может спасти Юнну… Спасти, чтобы… завладеть ею.
Откуда-то из далекой глубины его существа поднялся комок едкой горечи.
Он ведь знал, он боялся этого. Все эти дни он жил в гнетущем ожидании: скоро прибудет Дар, который заберет Юнну. Нет, Юнна не принадлежала Бэрбу, но, пока не было Дара, она не принадлежала никому. Теперь же Бэрб теряет ее. Ему невыносимо будет увидеть ее с Даром. Он знал, он боялся этого, и с каждым днем, приближающим прилет Дара, гнетущее состояние все усиливалось и усиливалось в нем. Он все с большим и большим трудом представлял, как сможет перенести их встречу. И, наконец, в самый последний день он почувствовал, что дошел до точки. Он вдруг почувствовал, что готов на самую крайность, чтобы не дать им встретиться.
У него перед глазами все еще стоял взгляд Юнны, и звучали ее слова о том, что не надо ничего говорить Дару.
Но если он ничего не скажет Дару, Юнна может погибнуть!
Вот и случится, — как-то отвлеченно подумалось Бэрбу, — та самая крайность, которая помешает их встрече…
И тут Бэрба словно обухом по голове ударило. На некоторое время он застыл в неподвижности.
Неясное чувство, словно от обращенного на него жуткого взгляда, большим комком подкатило к горлу и сдавило дыхание.