— Он забирает детей, от которых отказались родители.
— Зачем? Куда?
— Никто не знает. Оттуда никто не возвращается. Если я не нужна, я должна уехать.
— Да я… Не готова. Какая из меня мать? — торопливо забормотала девушка.
Ей казалось, что это прозвучит сердито, но ночной воздух исказил слова до нелепого оправдания. Римма вздохнула, покачнулась и нехотя шагнула в сторону автобуса. Вета вдруг поняла, что по его гладкому корпусу не бегут фонарные блики. Из отверстой пасти несло слепым ужасом и липким одиночеством.
— Да мне тебя одной даже не прокормить! — возмутилась она в спину дочери.
"Господи… она что, туда?"
Римма остановилась. Замерла. Обернулась.
"Господи… слава богу!"
— Знаешь, какие гроши я зарабатываю? — радостно зачастила Вета. — Еле на себя-то хватает — всё на оплату квартиры уходит…
— Тебе надо денег? — сухо произнесла девочка. — Сейчас.
"Зарянка", фонарь и автобус в мгновение ока перекувыркнулись и обратились ночной квартирой, тихой и душной. На диване, раскинувшись, по-прежнему сопел старик, бормоча во сне что-то неразборчивое, на полу распластались Бертран и Мартин. За окнами отступала тьма, серея в мутную тяжёлую завесу. Настенные часы показывали пять утра. В прихожей послышался негромкий щелчок замка.
Римма крепко сжала ладонь Веты и, склонившись над Мартином, приказала:
— Смотри.
Внезапно всё разом замерло и стихло: храп, сопение и даже тиканье часов. Воздух загустел и, казалось, потерял все запахи и жизнь. Словно кто-то вдруг взял и остановил вечный конвейер, что неумолимо несёт людей вперёд. И остались во всей Вселенной лишь двое: оторопелая девушка и странная девочка. Немного выйдя из ступора, Вета нагнулась к дочери:
— Римма… Ты что наделала?
Та же с молчаливой деловитостью нажимала на пуговицы кардинала, как накануне вечером это делал Бертран. Распахнув плащ Мартина, Римма со знанием дела отстегнула внутренний карман и вытащила пухлый бумажник.
— Вот, — она довольно совала портмоне ничего не понимающей матери. — Бери. У тебя будет сколько хочешь денег, только попроси. Только не выгоняй меня.
— Ты у кого… у кого научилась… этому? — заплетающимся голосом спросила Вета.
— Как у кого? — недоумевающе пожала плечами девочка. — У отца, конечно. Он за этим меня и останавливал.
— Что?
— Мам, я и есть Время. Не Рем, не Римма. Просто Время.
Больше Вета не выдержала. Сжав голову ладонями, она отчаянно закричала.