Вот и они открыли то, что известно северянам минимум пару тысячелетий и тайной не является.
— Она, кажется, заснула!
Ну-ка. Если заснула — это хорошо. А вот если помирает — это хуже. Такой удар по организму тем и плох, что начинает рваться там, где тонко. Черт ее знает — что у нее не в порядке.
Но вроде бы она действительно уснула, да еще во сне теснее прижалась всем телом к тому парню, которого зовут Лёней. И не только прижалась, а закинула на него согнутую в колене ногу и обняла рукой. Почему-то многие женщины любят так спать…
— Лёнька, после того, что у вас с ней было — ты как будущий офицер просто обязан на ней жениться.
— Это ты от зависти! Сам-то на себя посмотри.
Проверяю пульс — уже близко к норме. Мальчонка опять присосался к чайнику и явно оживает. Спрашиваю у Надежды — как у него? Подтверждает, что и у мальца показатели пульс-дыхание нормализуются.
Раз так, то пока мне тут делать нечего. Прошу лопоухого провести меня к заграждению.
Не успеваем выйти из ворот, как навстречу идут Николаич со Званцевым, оба местных майора и пара тех — с Дворцового моста. Замыкает шествие седой сапер. Лицо у него странное — вроде бы и удовлетворен делом. А вроде что-то и ест его в душе.
— Ну, как?
— Забор поставлен, сейчас уже утихомирились.
— Не нравится мне этот забор. Ненадежен и нефункционален. Эрзац — теперь понятно, чем сапер недоволен.
— Пару дней постоит.
— Почистим набережную, растащим машины — усилим. Стройматериалы разгрузили. Так что справимся.
— Если не потеплеет. Покойники на солнышке пошустрее будут. Как змеи.
— Мы поторопимся.
Лопоухий делает странное порывистое движение к Званцеву. Тот протягивает ему руку, словно останавливая:
— Здравствуй, сын!
— Здравия желаю!
— Ну, как?
— Нормально.
— Отведи доктора на «галошу» — комендант просил его прибыть побыстрее.
— Доктор — тут у Вас дела еще есть?
— Срочных нет.
— Тогда стоит уважить коменданта — говорит Николаич — И возьмите пару сигар из запаса. Пригодятся.
Явно знает что-то, чего не говорит.
Лопоухий сопит обиженно. Похоже, что сухая встреча с отцом его огорчила. Парень явно ожидал совершенно другого. Ну, понятно, суровые морские волки, никаких сюси-пуси…
Залезаю на «Хивус» — водила незнакомый, но белая кобура с наганом — очень знакома. Кивает мне водила и отваливает от пристани, на лестнице остается обиженная фигурка лопоухого Званцева — младшего, маленького на фоне строительных конструкций, сваленных кучей. Хороший парень. Зря отец с ним так сухо…
— Как прошло?
— Вроде без потерь. Осталось еще зачистить дома жилые, да в Адмиралтействе тоже в некоторых помещениях мертвяки.